– Михайлов, ты мстишь? Это противозаконно!..
– Мщу! И не остановлюсь в своём мщении, пока вы и все подобные вам не будете полностью низложены.
– Государственную машину тебе не одолеть.
– Мы её переделаем. Скоро, совсем скоро она начнёт работать не на себя, а на людей, чьи интересы и предназначена защищать.
– Тебя найдут и снова осудят!
– Ищите! – ответил дон Кристобаль. – А пока купайтесь. Продолжай! – сказал он молодчику, стоявшему рядом с чаном, и спрыгнул с воза. Чернокудрый парень немедленно взмахнул прутом, но прокурор успел избежать болезненного удара, поспешно погрузившись в смердящий эмульсон.
Недалеко от себя я заметил Гришу Федотова. Молодой человек был бледнее смерти, и не отрывал от телег горящих лихорадочных глаз. Какие мысли роились в его голове, невозможно было понять. Площадь захлёстывали вихри эмоций, и дай бы Бог разобраться с собственными чувствами.
Из подземного гаража городской администрации люди, подвергшиеся жестокой экзекуции, как были, в перьях и нечистотах, неизвестным образом немедленно попадали в свои дома и квартиры, где сразу же вставали под горячий душ и пускали в ход мыло и мочалки. И тёрли, тёрли себя, стараясь избавиться от плохо выветривающегося густопсового запаха.
Глава двенадцатая. Объяснение
– Вы слышали, что кричали на улицах!? – запальчиво начал Черноусов, едва дон Кристобаль и я появились у него в кабинете. – Лично у меня нет слов для оценки случившегося. – Он метался из угла в угол, то сжимая пальцы в кулаки, то разводя руками. Лицо его усохло, глаза запали. – Учинённое вами – не безобразие, не кошмар, а нечто ещё более чудовищное, никогда не происходившее в истории человечества. Это страшная катастрофа, которая…
– Может быть, вы предложите нам присесть? – с глумливой улыбкой сказал испанец, перебивая его.
– Присаживайтесь.
Мы присели к т-образному столу, ближе к короткой его поперечине, за которой обычно восседал хозяин помещения.
– Присаживайтесь и вы, – продолжил испанец. Он достал трубку, заранее набитую табачком, и закурил без разрешения. Странно, раньше я ни разу не видел его курящим. – Ну что вы так волнуетесь, успокойтесь.
– Я вынужден буду подать в отставку, – хрипло проговорил Виктор Алексеевич, расположившись на привычном месте и приблизив к нам лицо. – Если я не сделаю этого сам, меня выгонят поганой метлой… Ещё и посадят.
– Никто вас не выгонит, – возразил дон Кристобаль, выпуская клуб приятного душистого дыма, напоминавшего запах хорошего чая, – и подавать в отставку не полезно.
