— Вот сопроводительные письма со всеми печатями и разрешениями. Я просто вез пассажиров в Сибр, — суетливо объяснялся кучер Жан, вынимая из сумы мятые желтые бумаги.
— Эта дорога закрыта, волей наместника Бенедикта. Никаких пассажиров и никаких карет здесь быть не должно, — скрипучим бесстрастным голосом произнес один из егерей, даже не глядя на бумаги.
— Но бумаги подписаны Королем, у меня не частный извоз, а королевская служба доставки, — не терял надежды кучер.
— Королевская дорога идет в обход этого леса. Здесь ваши писульки годятся лишь на розжиг для костра, — усмехнулся второй егерь и красноречиво передвинул притороченную к седлу алебарду, — так что советую не пререкаться более и следовать за нами. Шериф Ага решит, что с вами делать.
— Позвольте, позвольте, милейший! — раздался тонкий голос Эллавии.
Отстранив Ташу, она выбралась из кареты и, подобрав длинные юбки, решительно направилась в сторону всадников.
— Сядьте обратно, госпожа! Немедленно, — поспешил остановить ее один из них.
— Не смейте приказывать мне! Вы…
Договорить она не успела. Егерь приблизился к женщине и, оттесняя ее лошадью обратно к дверям кареты, настоятельно предупредил:
— Не советую спорить, госпожа. У нас приказ доставлять всех путников к шерифу. Эти земли таят в себе много опасностей. Только заботами нашего благословенного шерифа Аги нам удается сохранить свою землю от зла. Но успешная борьба требует безупречной дисциплины, поэтому, если вы не прекратите препираться в ближайшую минуту, мы применим силу.
Брови егеря, подобно грозовым тучам, угрожающе сошлись на переносице. Эллавия внимательно оглядела внушительную фигуру, усиленные стальными пластинами кожаные доспехи всадника, и благоразумно отступила.
Вздохнув и тихо выругавшись, Жан стегнул лошадей, направляясь следом за одним из егерей. Второй всадник отстал, оставшись позади кареты. Таша тревожно смотрела в окно, за которым тянулся густой ельник. Они свернули с дороги и двинулись прямо через лес. Взволнованно переглядываясь с Эллавией, принцесса напряженно раздумывала о том, что ждет их впереди. Все в груди неприятно сжималось. Воспоминания о плене снова всплыли в памяти, рождая неприятные ассоциации и чувства. Эллавия тоже помрачнела и сидела, молча, напряженно прислушиваясь и присматриваясь к пейзажу за окном. А там темные лапы елей опускались к самой земле.
— Почему вы согласились следовать за ними? — спросила Таша, пораженная неожиданной сговорчивостью купчихи.
