Хотя рассказ шерифа пролил некий свет на происходящее, многое так и осталось загадкой. Франц, привыкший находить всему логическое объяснение, полученными ответами остался недоволен. Он простил бы Аге любой фарс, любую ложь и игру, лишь бы призрак был рукотворным, а ведьмы не оказалось бы вообще. Судорожно крутя в голове все услышанное в разговоре, Аро спросил, наконец:
— Почему эта ведьма преследует жителей города? Нет ли в том вашей вины?
Похоже, шериф очень не хотел, чтобы такие слова прозвучали, но, пообещав говорить начистоту, слово свое сдержал:
— Когда я занял пост, мне пришлось уничтожить ведьму, жившую в этом городе. Ее звали Игнетта, и вина ее была стопроцентно доказана: она погубила почти половину жителей, за то, что в голодное время эти несчастные отправились в лес на поиски еды. Лес слыл ее вотчиной, и, похоже остался ею до сих пор…
— Вы уверены, что ведьма из прошлого умерла?
— Мы сожгли ее на Роковом Холме. Ветер в тот день поднялся до урагана, задул костер и свалил столб с телом в реку, по ту сторону холма. Все произошло под конец казни, так что выжить она не могла…
— Говорят, ведьмы живучи, — задумчиво произнес Аро.
— Исключено, — тут же резко оборвал его Ага, а потом, чуть смягчив тон, добавил, — даже если и так, на теле должны остаться ужасные следы, по которым ее было бы легко опознать.
Сыщик кивнул, не найдя, чем возразить. Из-за его спины прозвучал голос мертвеца, который молчал все предыдущее время, внимательно слушая разговор:
— Я чую запах вашей ведьмы в городе, а в день нашей первой встречи, этот запах витал здесь, в кабинете.
— Не может быть, — взволнованно пробормотал Ага, — не может быть такого…
— Я говорю лишь то, что чую, — повторил Фиро, подходя ближе к столу и тем самым заставляя Агу отпрянуть назад, вжавшись хребтом в спинку стула.
— Ко мне многие приходят, каждый горожанин вхож сюда…
— Постарайтесь вспомнить, — настоятельно пожелал Аро.
— В тот день… — задумался Ага, — заходила с жалобой старуха Виллина, трактирщик из «Красного оленя», булочник, башмачник, гончар, сын хозяина гостиницы, служанка из пекарни. Среди них лишь две женщины, да и те невинны как овцы: старуха — божий одуванчик, несмотря на скверность нрава, а девчонка — тихая и приветливая, лицо у нее чистое, в волосы светлые, без намека на рыжину…
— Все равно стоит проверить, — взбодрился Аро, радуясь, что появилась хоть какая-то зацепка, — где она живет?
— В пекарне, что на первом перекрестке после площади…
