Эндер не мог вымолвить ни слова, его легкие сжались, в горле стоял ком. Питер должен знать об этом. Может он не придает этому значения, но он должен догадываться.
— Я знаю, — произнес Питер, — я знаю все, о чем ты думаешь. Это они дали добро на тебя, поскольку я был многообещающим ребенком. Но мне не удалось преуспеть. Ты оказался лучше. Они тоже думают, что ты лучше. Но я не хочу более одаренного брата, слышишь, не хочу Третьего!
— Я обо всем расскажу, — вмешалась Валентина.
— Тебе никто не поверит.
— Они поверят мне.
— Тогда я убью тебя тоже, моя дорогая сестренка.
— О, да, конечно, — произнесла Валентина, — они поверят тебе. «Я не знаю, что убило Эндрю, а когда он уже умер, я абсолютно не представляю, что убило Валентину».
Давление слегка ослабло.
— Ну ладно, не сегодня. Но когда-нибудь с вами обоими кое-что произойдет, несчастный случай.
— Ты слишком много болтаешь, — заметила Валентина, — сам не знаешь о чем.
— Я не знаю?
— Ты знаешь, к чему это может привести? — спокойно спросила Валентина. «Ведь ты хочешь пролезть в правительство. Хочешь быть избранным мира сего. А они никогда не выберут тебя, если твоему сопернику удастся раскопать весьма подозрительный факт, что твой брат и сестра погибли при весьма странных обстоятельствах еще в детстве. А особенно еще потому, что я оставила прощальное письмо в одном из скрытых своих файлов, оно обязательно обнаружится в случае моей смерти».
— Не бери меня на пушку, тоже мне, напугала.
— В нем говорится, что я умерла не своей естественной смертью. Питер убил меня. И если он до сих пор не убил Эндрю, он вскоре сделает и это. Этого, конечно, не достаточно, чтобы доказать твою вину, но вполне хватит, чтобы тебе никогда не стать избранным.
— Понятно, теперь ты стала его монитором, — сказал Питер. — Ты лучше следи за ним. Будь начеку и днем и ночью.
— Мы с Эндером не такие уж глупые. Мы все хорошо просчитали, так же как и ты. А может кое-что еще лучше. Мы все достаточно талантливые дети. Питер, ты не такой уж умный и сообразительный, хотя и самый старший.
— О да, я знаю. Но когда-нибудь наступит день, когда ты уйдешь куда-нибудь, когда ты обо всем забудешь. Внезапно ты вспомнишь, бросишься к нему, а он будет жив-здоров, и все будет о'кей. А уж в следующий раз ты не будешь так беспокоиться, так спешить. И всякий раз с ним будет все нормально. Ты подумаешь, что я забыл обо всем. Даже если ты будешь постоянно помнить наш разговор, ты решишь, что я просто изменился, забыл. А годы пойдут своим чередом. И вдруг чудовищное происшествие, я нахожу тело, я плачу и рыдаю над ним. А ты, помня о нашем разговоре, будешь стыдить себя. Ведь ты будешь знать, что я изменился, и что действительно произошел несчастный случай. А с твоей стороны просто жестоко напоминать о том, что было когда-то обещано во время детских ссор и игр. Несмотря на то, что правда на твоей стороне. Я подожду своего часа, а он — своей смерти, а ты ничего не сможешь сделать, ни-че-го. Вот тогда ты поймешь, что такое самый старший.
