— Зачем? — синеволосый асур чуть склонил голову к плечу.
— Я люблю ее.
Кисточка на хвосте Данте заметно дрогнула.
— Мне иногда кажется, что ее надо запереть подальше ото всех. Но потом вспоминаю, о ком идет речь. Но помечтать-то я могу? Она боготворит тебя, — без перехода заявил Данте, болезненно усмехаясь.
А Олеандр совсем перестал его понимать. Можно было ожидать, что обманутый муж запретит ему встречаться со своей женой, что выставит из Царства или ударит, наконец. Но слова Данте хоть и были пропитаны болью, но имели явно другой тон. Да и взгляд его…
Ну не смотрят так на соперника. Слишком много волнения, азарта и любопытства.
Данте меж тем развернулся и открыл дверь. Приглашая его пройти вперед. Да, пожалуй, такие разговоры надо вести в другом месте.
Вот только это место никак не походило на кабинет Владыки асур, хотя и оказалось очень личным — спальней.
— У тебя есть только ночь, — шепнул Данте, стоявший позади него.
Олеандр не смог даже двинуться, смотря на столь желанную женщину, стоящую около окна. Простая белая туника только подчеркивало все изгибы сильного загорелого тела, а в заплетенных в свободную косу волосах запутались последние солнечные лучики. Такая живая, такая чувственная. При его появлении на ее щеках, кажется впервые в жизни, отразилось смущение. Взгляд метнулся за его плечо, к мужу.
— Что вы задумали? — еще больше насторожился Олеандр.
Щеки Лилит загорелись еще ярче, а в глазах затанцевали аидовы угольки. Девушка подняла на него взгляд и таинственно улыбнулась. И он не сомневался в ее намерениях и настроении — несмотря на волнение, Лилит казалась возбужденной. Она сделала пару неуверенных шагов, затем на мгновение остановилась и подошла уже стремительно, словно решившись. Скользнула рукой по его рубашке и едва ощутимо коснулась открытой кожи на шее. Тело быстро вспомнило эти прикосновения, распаляясь. Проворно расстегнув пару пуговиц, она развела воротник в стороны. Затем приподнялась на мысочках и поцеловала его ключицы. От вида полузакрытых, томных глаз и ощущений горячего дыхания и мягких губ, свет пред ним померк, а внизу живота потянуло. Быстрое влажное касание же стало ударом молнии, прошившим всё его тело.
— Лилит, зачем?
— Я так хочу. Ты так хочешь. Разве этого мало?
— Данте? — обернулся Олеандр, надеясь, что хоть тот прояснит происходящее.
Хотя, судя по выражению лица асура, он бы предпочел сказать гадость. Взгляд его был ревнив и в то же время… увлечен, как бы тому не хотелось этого скрыть. Приподняв одну бровь, Данте смерил эльфа взглядом, перевел его на Лилит, бесстыдно прижимающуюся к мужскому телу и в данный момент занятую расстегиванием рубашки. На губах его заиграла такая нежная улыбка, словно он наблюдал за ребенком, которому в руки попала новая игрушка.
