— Очень немного, — сказал Майрон.
Норм с удивлением посмотрел на него:
— Что, собственно, ты хочешь этим сказать?
— Разве я не ясно выразил свою мысль?
— Да ясно, ясно, но это мне и странно. Как-никак в прошлом ты был неплохим баскетболистом.
— И что же?
— А то, что Брэнда Слотер обещает в будущем стать лучшей баскетболисткой всех времен. Очень большой звездой — не говоря уже о том, что она настоящая красотка, и я собираюсь задействовать ее в одном из своих новых проектов.
— Ну, такую-то малость и я знаю, — произнес Майрон.
— В таком случае узнай кое-что еще. Я очень за нее беспокоюсь. Если с ней что-нибудь случится, вся Западная профессиональная баскетбольная ассоциация начнет пускать пузыри, и я вместе с ними, учитывая, сколько вложил в Брэнду под новый проект.
— А я думал, что тобой движут только общечеловеческие, гуманитарные ценности…
— Хорошо, можешь называть меня жадной капиталистической свиньей. Но ты, мой друг, спортивный агент. А я в жизни не встречал более алчных, скользких, хитрых и пронырливых типов, чем спортивные агенты, стремящиеся урвать свою долю капиталистического пирога.
Майрон согласно кивнул:
— Правильно. Вали все на меня. Может, тебе от этого станет легче?
— Ты не даешь мне закончить мысль… Я просто хотел сказать, что ты к таким не относишься. Ты настоящий спортивный агент. Спортивный агент с большой буквы. Даже, я бы сказал, лучший из всех, кого я знаю. Ты и твоя испанская «шикса» очень много делаете для своих клиентов. Даже, на мой взгляд, слишком много. А уж как ты выколачиваешь из предпринимателей особые условия для своих подопечных — любо-дорого посмотреть. Лично я после подобных встреч с тобой чувствую себя так, будто меня изнасиловали. Вот насколько ты хорош, парень! Врываешься ко мне в офис, срываешь с меня одежду и без лишних слов имеешь прямо на письменном столе, добиваясь того, что тебе нужно!
Майрон поморщился.
— Прошу тебя, Норм…
— Но хотя ты и строишь из себя честного, я-то знаю о твоих прошлых тайных связях с федералами.
Майрон вздохнул.
«„Тайных“ — подумать только!» — сказал себе он, задаваясь вопросом, есть ли по эту сторону экватора хотя бы один заинтересованный человек, который бы об этом не знал.
Между тем Норм продолжал гнуть свою линию:
— Послушай меня еще секунду, Майрон. Брэнда — чудесная девочка и еще более чудесная баскетболистка. И при всем том вечная боль в моей заднице. Но я ее за это не виню. Будь у меня такой папаша, как у нее, я бы тоже стал чьей-то болью в тухес.
