Мэтт положил руки ей на плечи и повернул ее лицом к себе.
– Эбби, ты утверждаешь, что Гэри ударил тебя только раз, в тот вечер, когда ты велела ему выметаться, но мне кажется, что ты не все рассказала.
Она не сводила глаз с его галстука.
– Я сказала тебе правду о том вечере.
– О том вечере – да. Но не о том, что в тот раз он впервые тебя ударил.
Несмотря на все свои усилия, Эбби почувствовала, как глаза наполняются предательской влагой. Стыд зашевелился у нее в душе. Ей не хотелось, чтобы Мэтт узнал, какой она была трусихой.
– Милая... – Он нежно приподнял ее опущенный подбородок и заставил посмотреть на себя. – Можешь мне ничего не объяснять, пока сама не будешь к этому готова, но я хочу, чтобы ты кое-что поняла. Я и без слов знаю, какого мужества тебе стоило вышвырнуть его за порог. И как тебе было страшно, я тоже понимаю.
Эбби заморгала, смахивая слезы.
– Я не могу... говорить о нем с тобой, Мэтт. Я просто не могу.
– Ну ладно, ладно, милая.
Он притянул ее к себе и поцеловал. На этот раз пес не зарычал, что само по себе можно было считать безусловным прогрессом. Но Эбби казалась слишком напряженной в его объятиях, и угли тлеющего гнева ярко вспыхнули в душе у Мэтта. Дали бы ему волю, он переломал бы Гэри Монтгомери все кости.
– Я мог бы остаться с тобой на всю ночь, – предложил он.
– Нет, не стоит. Только не на всю ночь.
Но ее руки обвились вокруг его шеи, тело расслабилось, и она прижалась к нему.
– Но на время можно. Ты можешь остаться на время.
Похоже, ее разговор с Брайсом все же принес свои плоды. Пес даже не последовал за ними в спальню.
* * *
До полуночи было еще далеко, когда Мэтт неохотно вылез из постели Эбби и оделся. Она тоже встала: ей не хотелось спать, к тому же надо было запереть за ним дверь и включить сигнализацию. Одеваться она не стала, только накинула халат и туго затянула пояс.
– Смотри, сколько снега намело. Будь осторожен, не гони машину, – предупредила Эбби.
– Не беспокойся. Ты тоже будь осторожна, особенно позже, когда будешь выпускать собаку, – напомнил Мэтт.
– Ладно, не волнуйся.
Он поцеловал ее на прощание и ушел, но задержался на крыльце, пока не услышал, как она задвигает засов.
Эбби вернулась в кухню.
– Хороший мальчик, – сказала она Брайсу, все еще терпеливо лежавшему у стола. – Сейчас, погоди немного: я только вымою посуду и выведу тебя погулять.
Как и любой воспитанный в доме пес, Брайс прекрасно знал, что означает слово «погулять», и тотчас же сел. Но он был терпеливым псом и молча ждал, пока его хозяйка убирала со стола после ужина.
