– Обязательно передам. Спасибо.
– Не за что, – отмахнулся Мэтт.
Кивнув на прощание, Бен покинул контору шерифа. Он был не из тех, кто откладывает неприятные обязанности на потом, и немедля направился к загородному дому, где прошло его детство. Его отец упорно величал этот большой, выстроенный в псевдоанглийском стиле особняк, окруженный сотней акров пастбищной земли, «имением», но Бен никогда не следовал этому примеру.
Он также никогда не называл его отчим домом.
Он нажал кнопку переговорного устройства, и веселый голос матери пригласил его войти. Дверь не была заперта, но так как в прихожей его встретили два громадных мастифа, он решил, что дом нельзя считать неохраняемым.
– Привет, парни.
Бен погладил массивные головы псов, радостно вилявших хвостами. Его мать назвала их Бутч и Сандэнс[7], любой из них отдал бы за нее жизнь, но в остальном они были мирными и дружелюбными псами, обожавшими гостей.
Они проводили Бена до самой кухни, где его поджидала мать.
– У заводчика как раз появился новый помет, – сообщила Мэри Райан, как только ее сын появился в кухне. – Тебе надо взять щенка, Бен. Ты любишь собак, и они тебя любят.
– Мастиф не поместится в моей квартире, – возразил Бен, терпеливо вступая в вечный спор.
– Ты мог бы выбрать щенка другой породы.
– Мне не нужна собака. У меня столько работы, что на домашних животных времени нет.
Мэри перестала резать салат и бросила на сына укоризненный взгляд. Голосок девочки-подростка звучал нелепо, ей больше подошел бы низкий грудной голос с хрипотцой. Высокая, стройная, она передала сыну по наследству свои блестящие темно-каштановые волосы и глаза цвета лесного ореха. Ей еще не исполнилось и шестидесяти, а выглядела она на двадцать лет моложе.
– Тебе нужна компания, Бен. Ты слишком много времени проводишь в одиночестве.
– Заглянула бы ты в мой ежедневник, – бросил он в ответ.
Она, конечно, имела в виду его холостяцкую жизнь, хотя в разговоре с сыном неизменно подходила к насущному вопросу окольными путями. Прекрасно зная, что она не слезет со своего любимого конька, если ее не отвлечь, Бен выставил на буфетную стойку принесенную с собой бутылку вина, сбросил пиджак и повесил его на спинку стула, а сам сказал:
– Я пойду проверю окна и двери, хорошо?
– Ужин будет готов через двадцать минут.
Ему хотелось надеяться, что вопрос о его семейной жизни исчерпан, но не тут-то было: полчаса спустя, когда они сели за стол, мать возобновила прежний разговор.
