У Бена тоже была такая, засунутая на дно чемодана в старом доме.
– Кэсси, что еще ты видишь? Какого цвета его волосы?
– Он носит головной убор... Бейсбольную кепку.
Таких кепок тоже было полным-полно по всей округе. Бену хотелось выругаться так, чтобы чертям стало тошно, но он усилием воли заставил себя говорить спокойно. Его мучительно тревожила растущая на глазах бледность Кэсси и ее полная неподвижность; он скорее ощущал, чем видел, что с каждой минутой силы ее тают.
– Мы должны знать, как он выглядит, Кэсси. Ты можешь нам в этом помочь?
С минуту она молчала.
– Не думаю... Он больше не смотрит на витрины. Он смотрит прямо вперед, потому что... О, он все больше волнуется. Эти его планы насчет нее... они заполняют весь его ум. У него есть надежное место, куда он собирается ее увести... где никто... ее не услышит. Там все готово. Сначала он хочет, чтобы она для него разделась... что-то вроде стриптиза, чтобы он мог посмотреть. А потом...
– Кэсси. О ком он думает? Кто она?
– Сука.
– Ее имя, Кэсси?
– У сук имен не бывает. – Это утверждение, произнесенное тихим безучастным голосом, прозвучало особенно зловеще. А еще страшнее стало, когда так же монотонно она добавила: – Суки только на то и годятся, чтобы употреблять их по назначению, а потом убивать.
– Кэсси...
– Особенно приятно их убивать. Люблю пускать им кровь.
* * *
– Уже почти четыре, – прошипела Сью на ухо подруге. – Если ты собираешься что-то делать, давай скорее.
– Ты только займи Ларри на несколько минут, – шепнула в ответ Диана и, отойдя к соседнему прилавку, принялась с преувеличенным интересом созерцать выставленные там модели.
Сью послушно отнесла выбранную ею компьютерную программу туда, где Ларри дожидался их у дверей.
Через пять минут он вместе с ней вернулся к прилавку, качая головой и поражаясь ее невежеству.
Диана, воспользовавшись моментом, выскользнула из магазина.
* * *
– Кэсси, послушай меня. Ты меня слышишь? Уходи оттуда. Возвращайся, Кэсси.
Кэсси его ни о чем таком не предупреждала, но Бен инстинктивно догадался, что, если уж ее голос сливается с голосом убийцы и они говорят как единое существо, значит, она увязла очень глубоко.
«Бы никогда не смогли бы превратиться в чудовище».
«Я могла бы затеряться во чреве чудовища. Невелика разница».
– Люблю смотреть, как они...
– Кэсси, назад! Уходи. Сию же минуту!
После томительного молчания она наконец сказала прежним, ровным голосом:
– Он... все еще идет вперед. Но теперь он заторопился. Я думаю... он знает, где она.
