Все потемнело, а когда темнота рассеялась, я увидела свое тело, лежащее у озера Грез. Надо мной склонялся Такер, тряс за плечи.
— Вернись, Бет. Пора идти.
Я рывком вошла в тело. Тепло Байрон-стрит сменилось холодной сыростью канала.
— Зачем ты это сделал? — громко возмутилась я. — Мне не хватило времени.
— Нас слишком долго не было. Опасно. Ты не волнуйся, магия останется с тобой.
— То есть я смогу переноситься когда захочу?
— Угу, — гордо кивнул Так. — Если кто попил из озера Грез, оно остается внутри. Ты теперь разделяешь его силу. Избавиться от нее можно, только попив из Леты.
— Она и вправду существует? — заинтересовалась я.
— Конечно, — сказал Такер. — Буквально означает «река Забвения». Она заставляет забыть, кто ты есть.
— Ужасно! Это проклятие?
— Когда как. У некоторых в жизни бывало такое, о чем помнить не хочется. Попьешь из Леты, и дурные воспоминания уходят на дно.
Я прищурилась на него:
— Ты так уверенно говоришь… Знаешь кого-нибудь, кто это делал?
— Да. — Такер уставился на свои ботинки. — Я.
— От чего ты хотел сбежать? — не подумав, спросила я, и Такер рассмеялся.
— Теперь уже какой смысл спрашивать?
— Верно, — признала я, взяв его за руку. — Я рада, что река дала тебе покой.
Такер пожал мне руку, но на лице его было сомнение.
В отель мы вернулись с удвоенной поспешностью — боялись разоблачения. Мои мысли были заняты воспоминанием о руках Ксавье — не таких напряженных, какими я видела их недавно, а прежних, когда он гладил меня по лицу, доказывая нам обоим, что весь мрак мира не затмит нашего счастья. Как же мы были тогда наивны! Теперь-то я знала, как смертоносен бывает мрак. Для сражения с ним понадобится вся наша отвага до последней капли. И даже тогда шансов маловато.
После первой попытки «переноса», как называл его Такер, я ни о чем другом не могла и думать. Теперь, вспомнив вкус дома, я особенно остро ощущала пустоту отеля «Амброзия». Весь день я терпеливо совершала привычные движения, дожидаясь случая вернуться в Венус-Коув, узнать, что там происходит. И пока Ганна причесывала меня или уговаривала поесть, я мысленно стремилась к единственной цели: снова увидеть Ксавье. Такер был начеку, а я отсчитывала минуты: когда же он наконец уляжется и даст мне свободу вернуться на свое место, хотя бы и невидимо.
Такер понимал меня лучше, чем я думала.
— Словно наркотик, верно? — заметил он. — Поначалу все мало.
Спорить не приходилось. Побывка на Байрон-стрит воодушевила меня как ничто другое.
