— Ну что ж. — Одним текучим движением он очутился рядом со мной. — Посмотрим, чем я могу помочь.
Джейк прижал два холодных пальца к моему правому виску. И вот оно: подавленные воспоминания обрушились лавиной. Пришлось ухватиться за край стола, чтобы не упасть. Мирную жизнь на Байрон я помнила по-прежнему, но теперь в нее встроились недостающие осколки. Пришло то, что было ядром и центром, из чего произрастало все остальное. Я видела вечеринку в честь Хэллоуина, только сейчас я была там не одна. Рядом стоял кто-то с ослепительной синевы глазами, с волосами цвета меда, с обезоруживающей улыбкой, от которой у меня слабели коленки. Образ Ксавье пронзил меня неописуемым счастьем. Однако счастье оказалось недолгим. Миг спустя это воспоминание затмилось новым. Я увидела скорчившееся тело на пыльной дороге и уносящийся в темноту мотоцикл. Воспоминание причинило такую боль, что мне захотелось загнать его обратно, вытеснить из сознания. Не могла я жить с мыслью, что Ксавье, быть может, уже нет в живых. Знать бы, что он жив и здоров, тогда я перенесла бы даже изгнание в эту забытую Богом пустыню. В тот миг я поняла, что мудро это или глупо, но все мое счастье сосредоточено в единственном источнике. Отрезанная от него, я не могла существовать — не хотела.
— Ксавье, — выдохнула я. Мне чудилось, в комнате не осталось воздуха. — Почему здесь так душно? — Страшная картина стояла перед глазами. — Прошу тебя, скажи, что он уцелел!
Джейк закатил глаза.
— Типично! Следовало ожидать, что ты только о нем и станешь думать.
Меня душили слезы.
— Тебе мало было меня похитить? Как ты смел причинить ему зло! Злобный, бездушный трус!
Мое отчаяние вдруг сменилось гневом. Руки сжались в кулаки и заколотили по груди Джейка. Он не пытался мне помешать, просто переждал, пока гнев схлынет.
— Лучше? — спросил он. Мне не было лучше, хотя и отпустило немного. — Оставим мелодраму, — продолжал Джейк. — Жив твой красавчик, просто чуть потрепан.
— Что? — Я вскинула голову.
— Он не погиб в столкновении, — сказал Джейк. — Я его лишь вырубил.
Неимоверное облегчение! Я вознесла безмолвную молитву высшей силе, пощадившей любимого. Ксавье жив! Он дышит, он ходит по земле, пусть даже в синяках и ссадинах.
— Решил, что так будет лучше, — сухо улыбнулся Джейк. — Его смерть стала бы неудачным началом для нас с тобой.
— Даешь слово никогда ему не вредить? — настороженно спросила я.
— Никогда — это долго. Скажем так: пока ему ничто не грозит.
