Я указал на сверток у стены.
— Я ухожу… тренироваться. — Решив не врать своим друзьям, сдался я.
Они вместе заговорили:
— Подожди, подожди, у тебя же спина больная.
— Кай, но у тебя ведь спина…
— Я ее вылечил, — безразлично сказал я, будто, а что такого, подумаешь… — Можно, без вопросов? Я сам пока не до конца понимаю как, я потом все объясню, когда пойму, хорошо?
Я как-то неуверенно улыбнулся.
В ответ Серин мне улыбнулся по-дружески:
— Кай, мы тебе верим, ладно, потом расскажешь. Кстати, когда ты начнешь и где, если что, тебя найти?
Я задумался.
— Ну, как бы, тренировки начинаются сегодня, — рассказал и как дойти до туда, — заходите, если что, а то меня предчувствие какое-то, все время хочется почесать задницу…
— Точно! — Поддержал меня Дэн. — Задница — самая чувствительная зона, можно сказать, седьмое чувство! Кай, — он зашептал, — верь своей заднице!
Мы расхохотались.
Ребята встали.
— Ладно, мы пойдем, просто хотели проведать тебя, в тот раз ты был какой-то уставший.
Мы вышли на улицу, и я решил проинформировать их.
— Народ, меня не будет в шалаше, — мы называли мой дом так, — около месяца, но я, наверно, сам буду вас навещать.
Я улыбнулся. Ребята переглянулись и пожали плечами.
— Удачи тебе, Кай!
Попрощавшись, я закрыл дверь и упал на кровать. Айнер не сказал, во сколько прийти, так что ничего страшного, если я на минут двадцать опоздаю. Провалявшись какое-то время, я встал, кинул через плечо мешок с вещами и закрепил его, протянув под мышкой веревку и завязал в узел. Попрыгал, ничего не мешается. Я готов. Попрощавшись с домом, я неспешно пошел по дороге…
Как только я свернул на повороте, я чуть не врезался в кого-то. Придя в себя, я присмотрелся…
— Я что-то не понял, ты почему пешочком идешь?
Я открыл рот и не нашел слов.
— У тебя есть пятнадцать минут.
Я посмотрел за Айнера, до подножья километра 3–4.
— Но… Как я успею?
— Захочешь — успеешь. Не то хуже будет.
И улетел. Через минуту он начал снижаться и скрылся из виду.
— Вот черт! А-а-а!
Издав боевой клич, я побежал со всей скорости.
Вскоре я уже увидел маленькую тонкую фигуру кира. Это прибавило мне сил и я еще, насколько мог, ускорился. Запыхавшийся, я подбежал к нему и распластался на траве, глубоко дыша. В горле пересохло, и, вместе со вздохом, у меня вырывался хрип. Казалось, грудь сейчас разорвется. Это напоминало, будто грелку засунули в меня.
Но Айнер и не думал меня жалеть:
— Встань! Ты сам виноват, что не послушался меня.
— Но… я еще… не отдохнул… — говорил я слогами.
