— Вы знаете, где он сейчас находится?
Он сдвинул брови на переносице, опустил задумчивый взгляд и сложил руки на груди:
— Скорее нет, чем да… — он молчал нестерпимо долго — целых два десятка секунд, которые для меня сейчас были очень важны, — Я сказал своей гвардии, чтобы не трогали тебя, можешь уходить в любое время. А сейчас тебе нужно где-нибудь укрыться и переждать до вечера, после загляни в бар «На мостовой», там скажешь хозяину мое имя, и тебя проинформируют.
В его глазах я заметил искорки смеха, а его ухмылка и почесывание подбородка выдавали в нем делового кира, который придумал, как перепрыгнуть своих конкурентов.
— Отлично, — я уже собирался незаметно уйти, как развернулся и мучавший меня вопрос вырвался наружу: — Кстати, у вас есть такой большущий зал с огромным столом посередине и скамьями по периферии… Короче, там я оставил патрона.
Его лицо вытянулось:
— Зал заседаний?! Ты оставил там труп?..
— Да не беспокойтесь вы, я его просто вырубил, — положив руку на сердце, он тяжело вздохнул.
— Ну, и маленько поцарапал там стены… Ладно, до свидания! — Кинул я напоследок и выбежал через парадный вход во двор.
— Чт… — это последнее возмущение, что я услышал вслед.
Как и говорил… Черт, все время забываю спросить, как зовут хорошего дядьку! В общем, как и говорил Викин отец, стража пропустила меня как своего — лишь одарила равнодушным и скучающим взглядом.
Я не знал, куда идти, и доверился своим ногам, которые сами шагали по мостовой и лавировали сквозь мощный поток киров на рынках и больших площадях. Некоторые из них задевали мое плечо, после чего становилось нестерпимо больно и я, резко вдохнув сквозь сжатые зубы, прижимал запястье к груди, и уже сам расталкивал зазевавшихся и самых наглых, стоявших прямо на моем пути.
Я ничуть не удивился, когда ноги привели меня к моему дому — лишь усмехнулся и одобрительно покачал головой. Проходя мимо, я прикоснулся к еще теплому камню, нагревшемуся за день, и искренне улыбнулся — давно меня здесь не было.
Толкнув дверь, она с легким скрипом отварилась. Внутри ничего не изменилось: пустая бочка за дверью, кухонный уголок справа и моя любимая расправленная лежанка прямо напротив двери, за полуметровой занавеской. В единственное окно на кухне проникал свет и, посмотрев на его лучи, можно было смело приниматься за уборку — пыль вокруг летала в неимоверных количествах…
— Апчхи!.. — еще одно подтверждение в пользу уборки.
Отыскав где-то в своих запасниках небольшой тюк, побросал туда все самое необходимое: пол кило продовольствия и сменную одежду. Мало того, что надетый на меня балахон очень даже хорошо держал тепло, так в нем имелись еще и внутренние карманы! О таком не думал ни один кир в Адланде — эта необходимость ничем не объяснялась. И это еще не все — балахон имел капюшон! Вообще, капюшоны носят либо путешественники, либо киры, работающие в дождливую погоду на открытом воздухе; и при этом нет никаких карманов — просто накидка с капюшоном (наподобие плаща), а под ней собственная одежда.
