Вдруг, как по волшебству, все люди вокруг исчезли, остались только мы вдвоем. Я бегло осмотрелся, и, не найдя ни одной души снова повернулся на мальчика.
Может показаться странным, но я ничуть не удивился, когда мальчик стал расти. В прямом смысле этого слова. Его плечи становились все шире, когда до моего роста оставалась едва ли одна голова, я заметил недобрую ухмылку на его лице, а то и вовсе оскал хищника. Он, все так же не поднимая головы, потянулся ко мне и задел правое плечо. Моя рука перестала слушаться меня, и теперь нервно дергалась, в попытке избавиться от слабой хватки паренька.
Наконец, захват ослаб…
* * *
…Меня вышвырнуло из постели с такой силой, что я чуть не сбил Машу, которая с испугом сидела рядом со мной. Я бешеными и дергающимися в орбитах глазами смотрел куда-то вдаль, еще не совсем понимая, где я. Тяжелое и хриплое дыхание наряду с головной болью — не шибко хорошее начало дня.
Я медленно провел рукой по лицу, и, смазав какую-то жидкость на подобии воды, сильно удивился: тело было холодным, прямо-таки безжизненным.
— Кай, все хорошо, я здесь, — прозвучал где-то справа убаюкивающий и немного испуганный голос Маши. Только сейчас я понял, что она все это время гладила меня по голове и что-то говорила. Я позволил себе немного расслабиться.
Маша прижала меня к своей груди, и где-то сверху я слышал немного приглушенный голос:
— Все хорошо, это был кошмар… — ее успокаивающий голос действовал отрезвляюще и через несколько минут я будто бы проснулся снова.
— Я в порядке, полном, — я надеялся, что мой голос будет хотя бы немного уверенным, а на деле получилось какое-то дряхлое кряхтение простудившегося старика.
Я попытался отстраниться от Марии, но она всего лишь позволила мне занять сидячее положение, и теперь держала мою руку, а я знал, что просто так она ее не отпустит…
— Что со мной было? — спросил я, одной рукой массируя виски — боль в голове постепенно утихала.
— Тебе снился кошмар…
— Ну, это я понимаю. Почему ты оказалась рядом со мной?
— Ты плакал во сне. Я попыталась тебя разбудить, но ты начал сопротивляться, а потом проснулся.
Коснувшись лица, я понял, что это за жидкость.
— Спасибо, — натянуто улыбнувшись, я с благодарностью повернулся к Маше.
«Да у нее самой глаза на мокром месте! — подумал я. — Она переживала больше чем я!».
— Извини, — я виновато опустил взгляд. — Что переживала за меня…
Неожиданно Маша снова прижала меня к себе и прошептала:
— Дурак…
