Тетушка Бетт встретила нас радостно и тут же принялась распоряжаться и хлопотать.
— Ну конечно же, вы погостите у меня, — сказала она. — Уин, дорогой, не сходишь ли ты наверх, посмотреть, проветрено ли там в спальне? Если бы ты заранее дал знать…
И все в том же духе: короче, она рада оставить нас у себя пожить сколько захотим.
Я сказал ей, что девочка — дочь Джои Маркоса, что с его женой произошел несчастный случай, она будет несколько недель в больнице, и ребенка не на кого было оставить. (Сегодня этот ребенок сказал мне, что ее зовут Алиса. Значит, Алиса Маркос).
— Я подумал, что могу на недельку-другую поселить ее у себя, — закончил я. Девочка внимала в молчании, пока я придумывал ей отца, мать и детство в нью-йоркской квартире.
— Ты ее собираешься оставлять одну на весь день в своем огромном доме, пока будешь ходить на работу? Уин! Так не обращаются с маленькими детьми. Ну-ка, Алиса, помоги мне приготовить Ужин.
За завтраком на следующее утро девчонка объявила, что сегодня ее зовут Мери. Я обомлел, но тетушка Бетт поддакнула:
— Хорошо, Мери так Мери. Мне это имя нравится, я его всегда любила. Не хочешь ли ты помочь мне помыть посуду?
Можно перевести дух…
Я составил список того, что первым делом нужно было сделать в доме тетушки Бетт. Зашпаклевать окна, заменить два оконных стекла, поправить перила у крыльца. Список получился длинный. Я проверил запасы продуктов тетушки Бетт, и мне пришлось писать перечень покупок — он вышел еще длиннее. Тетушка Бетт не могла даже предположить, какой аппетит был у этой маленькой девочки.
Тетушка занялась ее образованием.
— Она не может отличить бисквит от булочки, — говорила она с возмущением. — А гладиолус от циннии. О чем они вообще думали, держа ее в гаком невежестве!
После полудня я стоял на приставной лестнице и шпаклевал окно, когда услышал как тетушка Бетт говорит ей названия цветов: лилия, маргаритка, «Сасси-Франси» — камнеломка, жимолость — «Биззи-Лиззи», анютины глазки.
Потом они отошли дальше, разобрать отдельные слова стало трудно.
Позже я видел с крыши, как она бегает туда-сюда и все изучает. Красный свитер, волосы сзади перевязаны красной лентой — она была похожа на редкостную тропическую бабочку в золотом свете солнца; бабочку, которая то замирает, то перепархивает с места на место, сверкая крылышками.
Она поглощала одну книгу за другой с угрожающей скоростью. Дети тетушки Бетт оставили наверху целый ящик книг, книги были и в подвале, и на чердаке. Было ясно, что этот ребенок намеревался прочесть их все без исключения. Прочитанное и услышанное накрепко оседало в ее памяти. Ее образование, каким бы хаотичным оно ни было, продвигалось со скоростью света. И еще она росла Занимаясь ремонтом дома, я раздумывал, что мне с ней делать.
