Трубка дрожала в руке у Леоны, слезы застыли в ее глазах. Все тело словно высохло.
— Не требует объяснений? — с трудом проговорила она. — Но где же мой муж? Где мистер Стивенсон сейчас?
— Хотел бы я знать, — ответил Эванс. — Может быть, если вам придется использовать номер Каледонии…
— Номер Каледонии? — переспросила она.
— Тот номер, что я вам дал, — сказал он. — А теперь давайте вместе сверим еще раз…
— Я не могу! — закричала она. — Не могу! Я все забыла.
— В таком случае повторяю для вас еще раз, миссис Стивенсон. Первое: дом на Данхэм-террас, 20 сегодня сожжен мистером Эвансом. Второе: мистер Эванс сбежал. Третье: мистер Морано арестован. Четвертое: нет нужды добывать деньги, поскольку полицию проинформировал не Морано, а кто-то другой…
— Это все не имеет значения, — невнятно бормотала Леона, сжимая дрожащими пальцами тюбик губной помады, которой она записывала на листке все, что ей говорил Эванс. — Не имеет значения. Дайте мне этот номер — тот, по которому можно найти мистера Стивенсона.
— Пятое, — спокойно сказал мистер Эванс, — мистер Эванс находится по манхэттенскому адресу, но недолго, и его можно будет найти по телефону: Каледония, 5-11-33.
— Каледония, 5-11-33, — повторила Леона, записывая номер.
— После полуночи, — тихо сказал Эванс и добавил со вздохом: — Спасибо вам большое, миссис Стивенсон. И до свиданья…
Леона некоторое время продолжала неотрывно смотреть на кровавые цифры в блокноте, словно они могли исчезнуть, если бы она отвела глаза — и механическим движением стала набирать номер. С первого раза ей это не удалось, палец соскользнул с диска. Она снова стала набирать номер. Напряжение достигло в ней таких пределов, что каждый вздох вызывал боль. После двух гудков на другом конце провода кто-то снял трубку.
— Каледония, 5-11-33, — произнес мужской голос.
— Каледония, 5-11-33? — спросила она. — Нет ли у вас мистера Стивенсона?
Голос ее срывался на фальцет.
— Кого, леди?
— Мистера Стивенсона, Генри Стивенсона! Мне дал ваш номер мистер Эванс. Он сказал, что мистер Стивенсон…
— Стивенсон, говорите? Минутку, я посмотрю.
Она услышала удаляющиеся шаги. Потом все стихло. Сердце ее отчаянно билось, словно хотело выскочить из груди. Она сжимала и разжимала руку, так что длинные ногти впивались в ладонь. Сквозь окно до нее донесся низкий печальный гудок с реки.
— Нет, — раздался в трубке голос. — Его у нас нет, мэм.
— О, — сказала она. — А мистер Эванс говорил, что он может оказаться у вас. Нельзя ли передать ему кое-что?
