Однако что-то должно все же стоять за этой нелепой историей, которую рассказала Салли. Если, конечно, Салли не пришло в голову навредить Леоне в отместку за прошлое. Допустим, это так. Но была ли Салли способна состряпать такую историю сама? А если могла, почему позвонила именно в этот вечер?
Таинственность всего этого все сильнее давила на ее мозг, не находивший ясного ответа. Одна страшная мысль давала толчок другой, и воображение превратилось в экран, на котором мелькали в жуткой последовательности логически обоснованные предположения. Сердце билось чаще и чаще. Скоро она обнаружила, что может вытолкнуть воздух из легких только с некоторым усилием. Дрожащими пальцами она схватила платок и торопливо вытерла им лицо, липкое от страха…
Она больше не пыталась понять, что случилось с Генри. Мысли о самой себе, о возможном трагическом исходе перевесили все остальное. Она начала кататься по кровати, и в этот момент зазвонил телефон.
— 9-22-65? — спросил кто-то.
— Да. В чем дело? — спросила она почти шепотом.
— Телеграмма для миссис Стивенсон. Может кто-нибудь принять?
— Слушаю. Я миссис Стивенсон.
— Читаю текст. «Нью-Йорк, Саттон-плейс, 43, миссис Стивенсон. Дорогая, ужасно сожалею, но в последнюю минуту решил участвовать в конференции в Бостоне. Спешу на поезд. Вернусь утром в воскресенье. Пытался позвонить тебе, но телефон все время занят. Береги себя. Целую. Генри».
22.15
Телефонистка спросила, надо ли прислать ей копию телеграммы, и она ответила слабым голосом:
— Нет, в этом… нет… необходимости.
И машинальным движением положила трубку.
Из окна снова донесся грохот поезда. Словно во сне, Леона соскользнула с кровати и нетвердой походкой подошла к окну. Опершись одной рукой о подоконник, она бросила взгляд на огромный готический силуэт моста, очерченный в ночном небе. Она увидела и поезд — длинную черную ленту, ползущую к мосту, словно гусеница в желтых крапинках горящих окон. Грохот становился все сильнее, сильнее, потом наконец стал угасать. Кончиками пальцев Леона чувствовала, как стихает дрожание оконной рамы. Она стояла словно загипнотизированная. В памяти проплывали обрывки телефонных разговоров. «Я жду… пока поезд не пройдет по мосту… Клиент говорит, что берег чист… Все понял, Джордж… Иногда мистер Стивенсон не заходил подолгу… Генри грозит опасность… Дорогая, ужасно сожалею, уезжаю ближайшим поездом… Тут я жду, пока поезд не пройдет по мосту… Тут я жду, пока поезд не пройдет по мосту…»
