Фридрих тоже не без интереса посмотрел на неё, вернее, облапал взглядом, но дальше этого не пошёл.
Через некоторое время дама, поймав на себе его взгляд, подошла сама. Мило улыбнулась и присела в глубоком реверансе:
— Милорд, я вижу, скучает? — Серебристым голосом поинтересовалась она, не сводя с него заинтересованного взгляда.
— Скучал, до того момента, как увидел вас. — Улыбнулся Фридрих.
— А где же ваша дама? — Спросила она, тоже улыбнувшись, и развернув веер из блестящих зелёных перьев.
— Вот, приглядываю себе партию.
— Ах, а я не выношу подобные торжища. — Она стала обмахиваться веером. — Уж слишком душно на них…
— Согласен. Может, ненадолго покинем этот шумный зал?
— Можно и надолго. — С улыбкой кивнула девушка, сложив веер стрелкой.
— Ну, это как понравится. — Многозначительно улыбнулся младший Йорхен.
— Полагаю, милорд, и вам, и мне не захочется сюда возвращаться. — Подмигнула она.
— Тогда давайте поднимемся в мои покои, оттуда открывается прекрасный вид на окрестности.
— О, чудесное предложение, милорд. Но пойдёмте же скорее, мне уже не терпится… осмотреть окрестности!
Фридрих взял её под руку, и они вышли в одну из боковых дверей.
— До чего ж бесстыжие девицы пошли… — Заметил граф, наблюдавший всю эту сцену, сидя в своём любимом кресле, от начала до конца. Иоганн, стоявший рядом с ним, кивнул, выражая своё согласие, хотя в душе он немного завидовал Фридриху.
* * *
Бал был в самом разгаре, когда в зал вошёл солдат, и лавируя меж танцующими парами, быстрым шагом направился к графу. Йоримус сразу же его заметил, но решил, что разберётся с нахалом позже.
— Господин, там делегация послов. — Сообщил солдат, подойдя.
— Что? Какая делегация, я никого не жду, сейчас десять часов вечера и у меня бал. Хотят эти послы аудиенции, пусть ждут до утра, а вообще следовало заранее известить о прибытии.
— Они говорят, что они имперцы.
Граф вздрогнул, встал с кресла, что-то вполголоса сказал Иоганну, потом обернулся к солдату:
— Где они?
— Перед воротами.
У графа по лицу пробежала нервная судорога. Это происходило довольно часто — из-за серьёзного ранения в голову, полученного ещё в юности, после которого Йоримус с трудом оправился, всякое переживание вызывало болезненные сокращения мышц лица, отчего его на краткое время уродливо перекашивало.
— Идиот! — Шёпотом прикрикнул на солдата граф. — Немедленно впустить! Я сейчас приду… сам. А ты бегом! Имперцев… держать перед воротами… кретины… идиоты…
