Заказной характер обысков, направленный на блокирование нашей общественной и трудовой деятельности, подтверждается и составом похищенного в итоге у меня, моих близких и друзей имущества. Из квартир были вынесены все компьютеры и носители цифровой информации (включая диктофоны и любительские камеры), оригиналы личных (семейных) и рабочих документов, необходимые для реализации прав (льгот) и осуществления научной и трудовой деятельности (в том числе на оборонных предприятиях), имущество ветеранского сообщества Ачинского ВАТУ. При этом ходатайство дать возможность хотя бы скопировать документы и файлы осталось без внимания. Отдельно стоит заметить, что Соколов А.А. был помимо прочего лишён тиража авторефератов своей кандидатской диссертации по экономике, посвящённой инсайдерской ренте (коррупции) в госкопорациях.
Можно было бы понять следствие, если бы оперативники сразу потребовали у меня выдать им предметы и документы, связанные с делом: мою форму подполковника запаса с моими медалями, в которой я выступал на том митинге, микрофон с колонками, усиливавшие на митинге мой голос, доски с помоста митинга, на котором я стоял, и украшавшие его красные транспаранты (митинг был посвящён 9 Мая). Но вместо этого они потребовали у меня выдать наркотики и оружие, а изъяли кепки и значки с символикой обратной связи органов власти с народом. Ну вот раздражает их именно эта символика!
Но не только следователь с оперативниками участвовали в нарушении законных прав. По просьбе следствия обыски были санкционированы судьями Хамовнического суда Лутовым А.В. и Устиновой О.В., которые вынесли постановления об обыске необоснованно, доверившись следователю и не изучив лично предложенные им материалы. Это видно из того, что по ссылке на указанный следователем ролик какой-либо видеоматериал отсутствует, да его там никогда и не было: ссылка написана с ошибкой, и эту ошибку ни следователь, ни судья в оформляемых ими документах не заметили. А кроме необоснованности судейские постановления в отношении меня оказались ещё и незаконными, так как материалы для суда согласовывало ненадлежащее лицо: я на момент обыска находился в составе одной из столичных избирательных комиссий, был так называемым спецсубъектом, в отношении которого обыски санкционируются не районным следственным руководством, а столичным. Следователь, имея оперативные возможности изучить мою личность заранее, поленился это выяснить либо побоялся, что вышестоящее начальство откажет согласовывать нелепые обыски у свидетелей, у которых невозможно что-либо найти в связи с выступлением на митинге двухлетней давности.
