Маша же в юности была яркой девушкой: густые черные волосы, большие темные глаза, красивая статная фигура. Но Владикавказ, столица Северной Осетии, был в те годы маленьким провинциальным городом, женихов среди русского населения было не так много, поэтому фигура Сергея, да еще окруженная столь романтическим ореолом, не могла не привлечь Машу, и она согласилась стать его женой, несмотря на все будущие тяготы такого положения.
Сергей Миронович рано утратил интерес к своей супруге, и в 30-х годах их связывала лишь дружеская привязанность. Мария Львовна постоянно болела, ее мучили приступы мигрени, она страдала бессонницей, гормональными нарушениями и много времени проводила в санаториях. Поэтому они редко виделись, и Кирову, человеку физически крепкому, трудно было обойтись без женщины. Кроме того, таким мимолетным связям способствовал и сам «партийный истеблишмент». Многие высшие партийные чины позволяли себе иметь любовниц. По свидетельству сбежавшего на Запад чекиста А. Орлова, нарком обороны Ворошилов для одной из своих балерин выстроил даже роскошную виллу, где навещал ее время от времени. Не отказывал себе в сладостных утехах и «всесоюзный староста» Калинин, его секретарь Енукидзе, и сам Сталин сквозь пальцы смотрел на эти интриги. Любопытна и эта страсть высших чинов партийной власти выбирать себе любовниц именно из Большого театра, а Киров, являясь вождем в Ленинграде, соответственно «пользовался» Мариинским театром оперы и балета, который впоследствии назовут Кировским, словно в память об этой страсти, — но нам думается, что Кирову проще было с такими женщинами, как Мильда, преданными партийками, которые любили и восхищались им одновременно, ничего не требуя взамен. Киров был вождем, его боготворили тысячи женщин во всем Советском Союзе, но лишь ей одной, как казалось Мильде, выпало это редкое счастье телесной и душевной близости с таким великим человеком, и глупо было бы от него отказываться.
Николаев не мог не знать об этой связи. В печати фигурировали даже «подметные письма», якобы посланные Николаеву, где рассказывалось об этой любви Кирова и Мильды. Но пока у обманутого мужа была работа, этот вопрос его не очень волновал, да и встречи ленинградского вождя и бывшей секретарши были редки и случайны, а Николаев слишком любил Мильду, и она, вероятнее всего, умела быстро гасить ревность увечного супруга.
Но 3 апреля 1934 года появился приказ директора Института истории партии Отто Лидака: «Николаева Леонида Васильевича в связи с исключением из партии за отказ от парткоманди-ровки освободить от работы инструктора сектора истпарткомиссии с исключением из штата института, компенсировав его 2-недельным выходным пособием».
