— Не знаю.
— Но должен же быть какой-то выход? А представители закона отказывают мне в защите!
— Когда открыто выступаешь против Эндрю Робинсона, на закон рассчитывать не приходится. Разве он не обещал выгнать вас из города?
— Этому не бывать!
— Дело ваше! Вы пришли за советом — я откровенно ответил.
— А я-то думал, вы сможете написать об этом. Если бы «Гэзет»…
— Исключено. Мы не называем имен, не имея достаточных доказательств. К тому же вам бы это не помогло: читателей не интересует ваша особа. Вы имеете дело с Эндрю Робинсоном. Не забывайте, в Мидленде его прозвали Большим Боссом. Это Робинсон решает, кому представлять нас в Сенате, а кому быть губернатором или мэром. И от него же зависит, останется ли Джонас Хэтфилд в Мидленде требовать у Робинсона пятьдесят тысяч долларов… а то и больше.
— Он не сможет заставить меня уехать!
— Восхищаюсь вашим упрямством, но предупреждаю: вас ждут тяжелые испытания. Если вы что-нибудь знаете о судье, то почему бы вам не продать этот секрет его брату? Тот охотно заплатит, лишь бы избавиться от вас. Правда, он может посчитать, что семейную тайну лучше похоронить вместе с тем, кто ее выведал. Надеюсь, вы меня поняли?
Хэтфилда передернуло.
— Эндрю Робинсон осмелится меня убить?
— Ну, что вы! Сам Большой Босс и пальцем не шевельнет — теперь вами занимается Джек Керфью.
— Этот гангстер?
— Ничего подобного: бизнесмен. Он контролирует все развлекательные заведения в городе: дансинги, притоны и так далее. Иногда Джек нарушает закон, но во время предвыборной кампании ему цены нет — у него голосуют «за» и колеблющиеся, и даже противники. А еще Керфью прекрасно умеет очистить город от разных нежелательных личностей, даже если одну из них зовут Джонасом Хэтфилдом. — Я немного помолчал, давая ему время обдумать мои слова, потом продолжил: — Если хотите, могу вам кое-что посоветовать. Итак, вам предлагают убраться из Мидленда. Рано или поздно придется подчиниться. Но зачем же уезжать с пустыми руками? Коль вы решили всерьез досадить Робинсонам — уезжайте, спрячьтесь в надежном месте и передайте мне доказательства, которые у вас есть против них. Неопровержимые, разумеется. «Гэзет» готова очень щедро оплатить интересные сведения.
Хэтфилд прищурился.
— Сколько?
— Все зависит от ценности самой информации. А о чем речь?
Хэтфилд довольно долго разглядывал собственные ногти, потом как бы нехотя выдавил:
— У меня еще нет доказательств… неопровержимых, как вы говорите.
