Да, в этот момент она подумала именно о том, что принесет ему лимонад в постель. Гален не возражал. Боже мой, как же они терзали друг друга! От нетерпения они начали срывать с себя одежду сразу же, разбросав ее на всем пути к спальне — от входной двери, по лестнице и так до самой кровати. Когда они наконец добрались до ее неубранной постели, он уже был возбужден. Она так истосковалась по нему, так отчаянно истосковалась, что не было сил его дожидаться, чтобы слиться в совместном экстазе, и она достигла оргазма одна, испустив душераздирающий вопль от сладости вдруг утоленной жажды.
После Дня труда Гален переехал к ней. Грэйс понимала, что это было глупостью. Она уже готова была описывать в своей книге неизбежный разрыв, жестокую боль, предсмертные муки любви, безудержные рыдания, неистовую злость при открытии, что он бросил ее ради молодой женщины, которая, конечно же, моложе не только ее, но и его самого.
Но с тех пор прошло вот уже два года, а Гален проводит ночи в ее постели, по-прежнему живет в ее доме, только не рисует здесь. В первый год их совместной жизни Грэйс подарила ему к Рождеству студию она построена на заднем дворе, в этом здании стеклянная крыша и есть все остальное, что должно быть в настоящей мастерской художника. Нет, Грэйс не щедрая, просто она не может выносить запаха красок.
Если не принимать во внимание этот пустяк, мерзопакостный запах краски, во всем остальном они вполне совместимы. Они одновременно друзья и любовники. Хотя позже Гален начал настаивать на более серьезных отношениях. Он почему-то хотел жениться на ней. Как это мило с его стороны, и как нереально! Как она будет смотреть людям в глаза, выйдя замуж за человека, который младше ее на целых одиннадцать лет? Открыто устроить такую свадьбу нельзя — на Грэйс будут смотреть как на дуру. Ей было бы наплевать, что напишут о ней в журналах, но надо ведь думать о своих читателях. Галена они будут считать ее жеребцом. Она, конечно, любит его и уверяет его в этом снова и снова. Но брак? Это невозможно.
Гален хочет детей. На это она всегда возражала, напоминая, что однажды он бросит ее, когда найдет себе женщину помоложе. А что тогда будет с детьми? «Я никогда не оставлю тебя», — обещал он ей в таких случаях. Но Грэйс «не первый раз замужем», знает цену мужским обещаниям.
— В чем дело?! — не выдержал он однажды. — Ты разве не хочешь иметь детей?
Ей уже тридцать восемь, и она, конечно, хочет иметь детей. Очень хочет! И так отчаянно хочет, что готова часами простаивать в детском отделе универмага, любуясь, как мамаши щебечут со своими милыми отпрысками. Господи! Такое впечатляющее зрелище могло бы однажды заставить Грэйс решиться родить ребенка даже в ее непростой ситуации. Но это невозможно. Она думала об этом много лет назад, когда… Но с тех пор Грэйс запретила себе даже думать об этом.
