— Даа. Закинуло сердешного. И нерастаможенный, мля.
— А знаете, господа… И минут пятнадцать рассказывал Борисову и атаману о премудростях «мытного ремесла» и таможенной службы. — Во, как умею!?
— Однако, Борн. Кулешов, а давай «купцов» к Парамонову. У него ж жена персиянка. Э, скажи, я приказал. Старший из казаков молча, козырнул. Вернулись к правлению, Молчунов нас уже заждался, пригласили его в джип. Казак бочком уселся сзади и сел на самый краешек сидения, хотя был одет в чистое.
— Ну, что ты там нашёл? Молчунов что-то стал мычать пересохшим от волнения ртом.
— Экий ты братец неловкий, — атаман огорчался прямо на глазах. Молчунов прокашлялся.
— Значится, колёса у его, и эта… Дальше шли размахивание руками и догадываетесь сами, что же нашёл казак.
— Значит, будем разбираться на месте. Выехали за станицу. Там, где у нас были очистные сооружения, стоял ЗИЛ-130 — ассенизатор. Я опять стал смеяться.
— Борн, ты чего такой с утра весёлый? — Николаевич с завистью смотрел на меня.
— А давайте из него броневик сделаем! Имени Николая ll.
— Из гамновоза, броневик? Ну, ты загнул!
— Эта машина из выгребных ям «добро» вывозит? Атаман потом уже припомнил нам вольное толкование названия броневика.
— Ага! Жидкое!
— А что, можно попробовать, в депо железные листы есть. Клепать только долго.
— Жаль, у меня нет запаса электродов, а тоб я его сварил! Атаман с Молчунов даже рты открыли от услышанного. Правда, атаман сразу вспомнил о сварочных электродах фирмы ESAB.
— Шведы суда научились сваривать, и швы крепче листов получаются. «ЗИЛ» Николаич отогнал в депо, оставил на улице проветриваться. В джипе, Шатров нас просветил полученными от Ястребова данными, что в его отряде было 251 человек. Но три четверти, почему-то, до Ясной не добрались. — Только все офицеры отряда. Довезли довольного Шатрова до правления и поехали домой.
После раннего ужина, зашёл в первый раз во флигель. — Брр, неуютно, как то. Огляделся. Был он больше, повыше и после капремонта. В зале, одна стена была полностью занята книгами на полках. Борисов, на диване, читал «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова.
— Ага, хозяин пожаловал. Изменённый, мля, — увидев меня сходу, выдал. Я себя ещё больше почувствовал неуютно. — Ты гляди, какие глаза у Борисова подозрительные!
— Смотрю я на тебя, Борн, и удивляюсь, лет десять ты уже работаешь на почте, а как бирюк-одиночка всё. Или якаешь, или в молчанку играешь. А не, играл. Сейчас ты, прямо орёл стал, анекдоты травишь, советы дельные даёшь.
