— Доброе утро, хозяин. Воевать собираемся? — Язва всё-таки Зося! Вернулся в зал. Ляльки диван сложили. Опоясался ремнём с кобурой: — На всякий случай. Пошёл на кухню красоваться и позавтракать заодно вместе с Зосей и Лиэль. Завтрак готовила Зося: яичница, бутерброды, сыр, апельсиновый сок и кофе. Ляльки щеголяли в коротеньких розовых халатиках, умытые, невыспавшиеся и капризные; пахло от них вкусно, по-домашнему.
— Амазонки — это одичавшие домашние хозяйки, — озвучил увиденное.
— Фи, Борн, это пошло, — ответ Зоси. — Видно не выспались девушки. В столовую влетел Борисов с шалыми глазами.
— Борн, там «белые»! Выбежали к забору, Борисов лялек из дома не пустил:
— Срамоту прикройте, мля! По дороге и, правда, двигался конный, сабель в семьдесят, отряд, при трёх повозках с пулемётами «Максим».
— Ты глянь, сплошь офицерьё. Борн, откуда эта шайка-лейка нарисовалась? Мимо нас двигались удивлённые, загорелые, обвешанные оружием молодые люди с офицерскими погонами на плечах. Все датые.
— Откуда — откуда, от верблюда! От головы отряда, оглянувшись, отделился атаман и прорысил к нам.
— Счас, у приятеля спрошу, — нашёлся Николаич.
— Доброго ранку, господа, — Ты смотри, как огурчик, атаман! Как будто и не пил вчера! — восхитился я.
— Доброе утро! Атаман, а эти откуда?
— Из августа 1920 года, полуэскадрон есаула Ястребова, 1-й Кубанской казачьей дивизии генерала Бабиева. Шли на Брюховецкую, а попали к нам! И не верят, черти, моему офицерскому слову!
— А сейчас один умник скажет, Борн решит вашу проблему, господин атаман.
— Не, Рома, я тоже поеду. Переоденусь только. Это же надо так попасть!
— Роман, тебе бы довооружится, — заметил Шатров, — Твоя помощь нужна. Нацепил на себя берцы, бронежилет, подсумки, американскую каску, солнцезащитные очки, в руки взял «Узи». Завели «Ниссан», опустили стёкла и поехали догонять отряд Ястребова. В машине произошёл удивительный разговор, шедевр непоняток.
— Эти черти ещё вчера вечером в станице очутились. Пьяные до изумления. Ну, Евсиков мне и удружил. А потом скажет, что забыл, блин.
— А у тебя с Евсиковым, что, проблемы?
— Агхи-пгоблемы, Даю слово джедая.
— Ну, ты выдал, мля!
— У вас толковали: «Нет человека, и нет проблемы»?
— Да.
— Золотые слова. Кто это сказал? Питерские?
— Не, один усатый кавказский дядька.
— А, знаю. Сталин, генсек ВКП (б). Ох. Ну и выверты у местной инфосферы!
— !?
— Это, что я сказал?
— Ты, дядя Пушкин. Дальше мы услышали от атамана много американских слов. «Фа-фа-фа», в переводе. Можно было ими разгонять толпу. В лёгкую. Я поглядывал на вопящего атамана, а в голове сидела одна мысля, что слушаю выпускника средней школы успешно списавшего на ЕГЭ. Ученика начала 21 века. Мысль здравая, одинокая, и благополучно мною забытая. — Атаман, ну ты выдал, мля! Борн, паркуйся. Джип поставил у порожков.
