— Так, а ну тихо! Не к месту скомандовал. Но строгий голос помог, бледность у домочадцев стала проходить. Выпели святой воды — от испуга — принесённой Катенькой, Ромка опять затих. Тихо спросил жену, что той привиделось. Катя так же тихо ответила: «Какая- то темнота нашла и дом тряхнуло». Закрестилась. «Может это, землетрясение»?
— Может быть. Главное, дети успокоились! Достал часы. — Через четверть часа надо ехать на службу. Жена стала убирать со стола. Варя пошла, поливать комнатные цветы в залу.
— Ой, папенька, маменька, идите сюда! — через минуту оттуда донеслось. Голос у Вари был удивлённый. — Хм, что она там нашла? Опять Ромкины проделки! Шатров прошёл в залу, жена — за ним.
— Что ты тут нашла, дочка?
— Вон там! — Варя показывала в окно. Атаман шагнул к окну, посмотрел и обмер. Рядом ойкнула Катенька. Через дорогу, на месте пустыря, где купец Собакин собирался построить большой лабаз и конюшню, стоял необычный дом в три окна. Рядом находился флигель. Шатров, прошедший сотником русско-японскую войну, испугался. Отшатнулся от окна. Зажмурился, моля про себя, чтобы морок исчез, но когда снова открыл глаза, дом с флигелем стоял на месте. Непреложно и крепко. Вопреки, так сказать всему. Захотел истово перекреститься, призывая на помощь святого угодника Николая, но на нём повисла, испуганная не меньше его, Катерина. Прижалась к нему роскошной грудью, и, обхватив до боли правую руку атамана, однообразно шептала: — Господи, помоги, господи, помоги! Шатров скосил глаза на жену. У бледной Катеньки были такие широко распахнутые глазища, что атаман, ажно ими залюбовался. — Чудо, как хороша, Катерина Васильевна! Фу, отлегло. Потом перевёл глаза на Варю, стоящую от него слева. — Ты смотри, какая храбрая у меня дочка. Мы до жути перепугались, а ей только любопытно! Варенька, своими синими с длинными ресницами глазами на самом деле, с любопытством, спокойно, разглядывала подворье напротив. — Эка стыдоба так мне пугаться! Да ещё при родных. Защитничек! Разберёмся! А жену сейчас успокоим. Шатров посмотрел на жену, взгляд скользнул в вырез кофточки — дома Катя не носила казачью одежду — упёрся в ложбинку, шумно дышащей Кати, а левая рука, воровато, хапнула её правую грудь.
— Фу, охальник! Яркий румянец, мигом скрыл бледность жены, руку Шатрова она отодвинула от своей груди, но не отодвинулась от атамана, ослабила только хватку: — Ой, извини! Посмотрела снизу в глаза Шатрова, глаза уловили его фривольную насмешливость, и стала успокаиваться. Шатров, показав свободной рукой на Варю, сказал жене:
