— Ты мифотворец. Гомер — двадцать четыре кадра в секунду.
Я пустил мысль в погоню за ней и настиг на мосту через канал, отрезающий полуостров Пелопоннес от остальной части Греции.
Зюка стояла у парапета и смотрела вниз на канал, огражденный восьмидесятиметровыми плоскими песчаными стенами. Там, на дне этой немыслимой глубины, голубая полоска канала была натянута прямо и упруго, точно длинное полотнище крашеного холста, расстеленного для просушки.
На мосту группа американских старух туристок в одинаковых синих беретах с белыми помпонами стискивала стоящего неподалеку от них гида, который что-то объяснял туристам. Береты как по команде поворачивались туда-сюда. Зюка сказала мне:
— Посмотрите направо — там Ионическое море, посмотрите налево — там Эгейское море.
Гид выдал порцию информации и пересчитал старух по помпонам. Потом пересчитал еще раз и взволнованно закричал:
— Двадцать два! А было двадцать три! Где двадцать третий?
Береты закачались, и тут обнаружилось, что одна старушка с краю группы осела на асфальт, сморенная жарой и обилием сведений. Гид бросился к ней. Старуху подняли, группа двинулась с моста к веселому шатру придорожного кафе, бормоча хором: «Воды, нужно дать воды! Необходимо смочить голову!»
А мы с Зюкой остались. Мы — крошечный островок, омываемый двумя морями. Ионическим и Эгейским.
— А кто твой муж? — спросил я.
— Работник нашего торгпредства в Афинах, я же сказала.
— Это ты сказала. — Она сказала это еще в Пирее, правда.
Нет, не в Пирее, а назавтра на спуске с холма. Когда я сказал ей: «Я сейчас еду в Пелопоннес. Поедем со мной, через день вернемся. Это так — предварительное знакомство с объектом».
Конечно, мне нужно было ехать туда не на день, а по меньшей мере на неделю, но ведь на неделю она бы не поехала. А мне необходимо было, чтобы она поехала. Я почувствовал, что не могу поехать без нее, я вышел в город, огромный город, чтобы встретить ее и позвать. И конечно, сразу встретил. Случайно. И я не соврал, что мне нужно на день, а не на неделю. Я уже верил, что на день. И потому, что мне хотелось несбыточной этой поездки, Зюка сказала:
— Поедем. Я только зайду домой и позвоню в торгпредство мужу. — А потом добавила: — Жаль, что в Пелопоннесе не идет снег и не ходят паровозы. Паровозы, вокруг которых снег перемешан с искрами.
Я не понял, о чем она говорит, я уже отвык от ее непостижимых ассоциаций. Но теперь это не раздражало меня.
— Кто твой муж? — повторил я.
