— Ты соображаешь что-нибудь? — громко спросил я.
Она покачала головой и посмотрела на меня очень печально.
— Нет. Ничего не соображаю. С тех пор, как увидела тебя с этой сисястой теткой.
— Ах ты Боже мой! — Я в бессилии опустился на кровать. — И что же мы теперь будем делать?
— Не знаю. Я не смогу забыть этого. Я… Нам лучше не заводиться, правда, Метис?
— Ты трахалась со всеми тремя?
— Какая теперь разница? Я у тебя ничего не спрашиваю.
— Потому что ты все сама видела. Да ничего особенного и не было. Эта тварь подсунула мне сигарету с травкой.
— Наивный Голубой Метис. — Полина всхлипнула и громко шмыгнула носом. — Мне бы так хотелось тебе верить. Ты даже представить себе не можешь, как мне хочется тебе верить.
Она обошла вокруг кровати и села с противоположного края. Я обратил внимание, что у нее облезает спина.
— Верь. — Я протянул к ней руку, но она оказалась такой тяжелой, что мне было не под силу ее удержать. — Думаю, ты об этом не пожалеешь.
— Это угроза, да, Метис? — Она повернула голову. Я увидел мокрые щеки и дрожащие губы. — Я ненавижу угрозы.
— Это пальмовая ветвь. — Я шумно вздохнул. — Здесь пальмы растут даже на помойках и их листья сжигают, как у нас листья тополей и каштанов. Прости, но мне не нравится это выражение. Наверное, я возьму его назад.
— Мы зря сюда приехали.
— Твой Тим и его приятели вряд ли так думают.
Она набросилась на меня как дикая кошка. Прежде, чем я успел схватить ее за руки, она поцарапала мне шею. Я взвыл от боли.
— Ублюдок! Гнида вонючая! Сучий потрох! — Она изрыгала ругательства своего барачного детства. Ее лицо исказила гримаса. Я с трудом сдерживался, чтобы не плюнуть в эту отвратительную рожу незнакомой мне шлюхи. Вдруг она вся обмякла. Откинулась на спину и затихла, уставившись в потолок.
Я стащил вставшие колом джинсы и пошел в ванную смыть соль. Когда я вернулся минут через десять, Полины в комнате уже не было.
Я немедленно разобрал постель, включил телевизор и приемник одновременно. И там и там передавали песенки в стиле регги. Какофония льющихся со всех сторон звуков заполняла пустоту, вдруг образовавшуюся внутри меня. Я погасил свет и погрузился в сон.
…Я отдавался заполнившему меня желанию, пребывая в состоянии дремы. Еще никогда не получал я такого наслаждения от любви. Полина предвосхищала каждое мое движение. Она была мягким воском, который нежно обволакивал меня.
— Чудесно, — прошептал я. — Ты колдунья. Ты…
Вдруг я вспомнил не столь давние события и громко простонал.
