— Ты тоже будешь против этой работы, Метис? Выключи телевизор и пусти меня к себе под одеяло.
Она уже лежала рядом со мной под одеялом. Эта девчонка, похоже, задавала вопросы только потому, что у нее красивый голос.
— От тебя воняет, как от маринованной сардины.
Она словно не слышала моих слов.
— Я уже договорилась с будущей хозяйкой о зарплате. Угадай, что я буду делать?
— Сидеть в бочке с рассолом и изображать русалку.
— Какой ты умный, мой Метис. Голубой-Голубой. Это за то, что минуту назад я назвала тебя просто Метисом.
— Сперва с короля стащили корону, потом заставили носить сразу две. И получился король-олень, а попросту рогоносец.
— Не надо, прошу тебя. — Она нежно провела ладонью по моей груди. — Я буду изображать не русалку, а дочку колдуньи. И сидеть не в бочке, а на дереве в большом гнезде. Она будет платить мне пять долларов в день. Она пригласила нас жить у нее.
— Я не хочу спать в гнезде. И вообще я боюсь ведьм, домовых, а больше всего колдуньиных дочек. Можешь пригласить к себе на дерево Тима.
— Не пойму, когда ты серьезно, а когда шутишь!
Она вскочила и хлопнула изо всех сил дверью ванной. Тут же зашумела вода. Я в очередной раз наполнил стакан пивом. Если вылакать этой гадости литра два, становишься настоящим истуканом.
Полина появилась закутанной в полотенце. Она уселась возле зеркала спиной ко мне и стала расчесывать волосы, вырывая из них целые клоки.
— Колдуньи любят лысых? — примирительным тоном поинтересовался я.
Она ничего не ответила — стала еще быстрей орудовать щеткой.
— Сегодня ночью карнавал и конкурс «Мисс Бирюзовый залив».
— К черту, — буркнула она. — Мне надоело развлекаться.
— А я только начинаю входить во вкус.
Я заставил себя встать и одеться.
Она обернулась и посмотрела на меня удивленно.
— Метис… Голубой, как ты думаешь, почему у нас с тобой ничего не получается?
— Я так не думаю.
— Думаешь. Только боишься себе признаться. А я не боюсь.
— Тебе к лицу смелость. Увидимся, наверное.
Я видел, что она хочет мне что-то сказать, и поспешил захлопнуть за собой дверь — не люблю выяснять отношения. Особенно в тропиках и в лунную ночь.
Я прошелся по пляжу. Океан влажно дышал мне в лицо. Доносившаяся со стороны террасы музыка казалась настоящей какофонией в сравнении с ритмичной песней прибоя. Цивилизация, думал я, оккупировала и этот райский уголок. Сперва испанцы уничтожили индейцев, не пожелавших превратиться в их рабов, испанцев потопили в океане англичане, которые завезли сюда африканцев и в конце концов согласились дать им независимость, растлив предварительно их наивные души. Процесс растления цивилизацией, похоже, веселое занятие — количество вовлеченных в него растет в геометрической прогрессии. Если это так, одиночке противостоять невозможно. Разве что поселиться в ските в виде хижины под пальмовыми листьями.
