Ловкий долго перебирал украшения, слушал на звук, пробовал на зуб, рассматривал насечки узоров. Не забывал озабоченно хмуриться, словно его что-то не устраивало. Объявлять свою цену ярл не торопился, а когда объявил – тут уже Кривозубый изобразил на лунообразном лице такой ужас, словно увидел в дверях собственного дома огромного тролля.
Начали торговаться. Раза два или три ярл вдруг вспоминал о неотложных делах и порывался уйти. Кривозубый его не удерживал, разумеется. Как он может удерживать в своем скромном доме почтенного ярла ввиду его важных дел? Но и отпустить его просто так, без прощальной чары крепкого пива, он тоже не мог. Если ярл уйдет от него пересохшим как дерево с обрубленными корнями, духи домашнего очага не простят хозяину такого негостеприимного поведения! Зачем обижать духов?
Альв соглашался, что духов обижать не стоит. Они обстоятельно выпивали по чаре, по второй-третьей, перекидывались словами о том, о сем. Слово за слово – и торг разгорался с новой силой.
Еще раза два или три Кривозубый вдруг передумывал продавать украшения и тут уже ярл предлагал уважаемому хозяину выпить по чаре пива, чтоб его обратная дорога в Ранг-фиорд была быстрой и легкой. Как может почтенный хозяин не выпить за легкую дорогу гостя?
А когда, наконец, ударили по рукам, в точности договорившись, сколько мешков зерна, сколько бочонков крупы стоит ожерелье и каждая из золотых змеек – тут уж сами ассы обиделись бы на них, если бы такая великая сделка, достойная самого Форсети Сладкоречивого, разрешающего споры самих богов, не была бы обмыта надлежащим образом…
* * *
Альв Ловкий покинул дом Кривозубого только к вечеру. Хозяин, спотыкаясь на толстых, коротких ногах, все порывался запрячь для него лошадей в повозку, чтоб ленивые рабы моментально домчали до дома достопочтенного ярла. Или лучше сразу запрячь в оглобли пару рабов, чтобы эти лодыри протрясли жир?
«Хочешь, отправлю тебя на рабах, ярл?! Ого-го, их, рабов, лучше сразу погонять без стеснения! – горланил крестьянин, широко разевая рот с кривыми осколками от зубов. – Их погонять хорошенько – понесут быстрее, чем лошади! Главное – выбрать кнут позабористее, чтоб с первого удара вспарывал кожу на спине, поддавая прыть в ноги!»
Ловкий пренебрежительно отказывался и от лошадей, и от рабов. Зачем они, зачем ему трястись в объезд, без конца понукая эту скотину, если он через горы дойдет до своего поместья куда быстрее? Или почтенный борн сомневается, что он может дойти?! Что какой-то жалкий бочонок пива может заставить владетельного ярла свернуть с дороги?!
