Конечно, за столом воинов Сьевнар слышал и не такое. И не только слышал. Крепкий, статный юноша перестал быть девственником еще рабом, розовотелая, рыхлая Вельде, рабыня из земли скоттов, сделала его мужчиной. Потом, в набеге на пиктов, Сьевнар сам взял женщину силой, ворвавшись в дом в захваченном поселении. Он помнил, как по неловкости запутался в ее шерстяных одежках, выхватил кинжал, чтобы распороть их, а та, видимо, решила, что он хочет ее убить. Залопотала жалобно на своем языке, замахала руками, сама начала срывать с себя одежды, лишь бы не убивал. Косясь на кинжал, покорно подставляла ему длинные, упругие бедра и молочно-белые ягодицы.
Сьевнар потом долго помнил ее темные глаза, в которых смешались и страх, и боль, и стыд. Этот стыд словно бы передался ему, хотя она почти не смотрела на воина, прикрывала глаза узкой ладонью, когда он брал ее, распаленный боем и воздержанием долгого похода. Кусала губы под его напором, но не издала ни звука.
Сьевнар до сих пор с неловкостью вспоминал ту женщину, имени которой так и не узнал никогда.
«Хотя, в чем неловкость? – оправдывался он перед собой. – Разве победитель не должен получить все? А ведь он даже не убил ее после этого, как часто делали другие воины…»
И все равно чувство какой-то вины оставалось с ним еще долго. Что-то в этом было неправильное, вывел он для себя, хотя, видят боги, воины в набегах хватают не только добычу, но и всех подвернувшихся женщин…
Да, разное было! Но никогда еще краска не заливала лицо от обычных, в общем-то, шуточек… Вот напасть!
– Ну что? Берешься что ли за жердь? – окликал Бьерн.
– Берусь!
Сьевнар в смущении отводил глаза, не видел, как в стороне улыбалась Сангриль, прислушиваясь к скользким словам, все время, как колючки репейника, цепляющимся за женское тело. Мужские слова и взгляды всегда цепляются за женские выпуклости, давно уже убедилась девушка. Мужчин – так просто понять…
Впрочем, Сьевнар тогда мало что видел вокруг. Может, и саму Сангриль толком не видел, думал он потом. Все больше выдумывал ее для себя, чувствуя, что она где-то рядом и постоянно – в мыслях. Все правильно! Он действительно видел Сангриль по-другому, не как остальные. И, может, не такой, как она была в действительности…
* * *
Как началась их любовь? А как начинается любовь? Вроде бы незаметно, постепенно и все равно сразу, эта девушка, не похожая на других, затмила для него окружающее. Вошла в его сны и наяву постоянно оставалась перед глазами, как во сне. Словно наваждение, насылаемое бестелесной нежитью, словно дурман.
