— Командир, а ведь меня ночью чуть фриц не порешил.
— Не понял, переведи.
— В самом начале, когда ты к генералу в номер направился, я зашел в соседний — там и нарвался на этого шустрика.
— Поподробней, пожалуйста.
Семен уставился взглядом в землю и забубнил — аккуратно вошел, достал нож, двигался в обычно режиме.
— Хорошо, автоматом перешел в боевой, глядь, а эссэсман уже мечом машет и откуда он только железяку вытащил, не заметил. — Пришлось нож метнуть, попал, конечно, зря что ли учили, но главное не это. — Командир, немец нездешний, наверняка из прошлого, меч старинный, ну и манера боя, ее ни с чем не спутаешь.
— Какой отсюда вывод, Сеня? — обманчиво ласково спросил я.
Семен щелчком сбил травинки с локтя.
— Ну, это значить сторожиться надо.
— Правильно, сторожиться, особенно некоторым раздолбаям, расслабляться нельзя, мы на войне.
— Владимир, а может махнем домой?
— Погоди чуток, заглянем после Минска в Москву, и алга в Казань. — Мне самому надоело по самое не могу, но дело нужно завершить, иначе нас отсюда не выпустят — есть такие подозрения. — Так, поели, попили — поехали. Часа через четыре подъезжали к столице Белоруссии и всю дорогу Скуратов ныл — ну почему нельзя было гансов просто перестрелять?
Сначала я отмалчивался, потом надоело.
— Семен, ты диверсант или где? — Зачем в ступе воду толочь, поезд ушел, отстань.
Его можно понять — на душе такой же дискомфорт, как и у меня, а кому сейчас легко.
— Так-с, чегой-то непонятно, Сеня, тормози.
Я достал бинокль, присмотрелся и отдал Скуратову.
— Вот же бл. ди, что творят.
Справа от нас, в самом предместье Минска располагался лагерь. Самое страшное и дикое — его узниками были дети и женщины. Мы уставились друг на друга.
— Наши действия, командир?
— Освобождать, без вариантов, день на подготовку, прикинем план действий и вперед на тетю Мотю.
Остановились на постой у хозяйки большого дома и кучи ребятишек. Угостив ребятню шоколадом, выдал хозяйке две сотни рейхсмарок на продукты.
Звали ее Матрена Ивановна, за ужином она нам рассказала — лагерь немцы соорудили месяц назад, в нем находятся жены и дети комсостава Красной армии. Они не успели эвакуироваться, многих сняли прямо с эшелонов.
Выйдя во двор, сели на лавку у забора.
— Командир, дальше что?
— А дальше, дальше основную массу перекинем в сорок шестой год, а москвичей доставим по адресу проживания.
Семен вытаращился на меня с немым вопросом.
— Думаю, захватим транспортный самолет, не на грузовиках же их везти.
