Подскочивший Георгиос положил свояченице руку на плечо:
— Мириам, уймись. Не срами нас!
Мириам передернула плечами — она была значительно выше Георгиоса.
— К счастью, я живу не в твоем доме, коротышка, — заявила она.
Георгиос побагровел.
— Умм-Яхья, поговори с сестрой! — взмолился он.
Всех утихомирил Адам.
— Оставьте ее, — сказал он своим обычным безапелляционным тоном. Он повернулся к Мириам, улыбнулся и протянул руку. — Подойди познакомься с Викки Тремэйн.
Редко кто осматривал Викки так дерзко. Мириам была намного моложе сестры, однако неудовлетворенность жизнью наложила на нее свой отпечаток, едва заметно оттянув уголки рта. Тем не менее это была, пожалуй, самая красивая женщина изо всех, кого Викки когда-либо приходилось видеть. Она стояла перед Викки — высокая, с мраморным лицом классической музейной скульптуры, с волосами, вьющимися на высоком лбу. Ее светло-карие глаза могли бы быть безукоризненно прекрасны, но сейчас их очарование разрушало выражение презрения и жалости к себе.
— Викки Тремэйн? — повторила Мириам. — Кто она?
— Одна из новых сотрудниц Хуссейна, — кратко объяснил Адам.
Легкая улыбка заиграла на губах девушки.
— Женщина? А моя сестра краснеет, оттого что я стащила чадру!
— Это совсем другое! — вмешалась Умм-Яхья. — Надо следовать обычаям своего народа.
— Зачем? — спросила Мириам. Умм-Яхья стиснула себе руки, не находя слов.
— Неудивительно, что отец приходит от тебя в отчаяние! — наконец выговорила она.
Мириам рассмеялась. Все ее поведение, очевидно, было хорошо отработано в целях достижения искомого, и Викки женским чутьем моментально это почувствовала.
— Но ты-то не отчаиваешься? — шепнула Мириам Адаму.
Тот рассмеялся:
— Ну ты нахалка! Нельзя так дразнить любящих тебя людей.
— Почему? Они перестанут меня любить? — Ее глаза округлились и стали задумчивыми. — Ты перестанешь любить меня?
Но Адам уже отвернулся от нее, прикуривая сигарету.
— Для тебя есть кое-что в машине, — небрежно бросил он.
Умм-Яхья сделала решительный жест.
— Не сейчас! — гневно воскликнула она. — Я не разрешаю. Адам, вы ее поощряете, так не пойдет.
Мириам радостно засмеялась и обняла сестру.
— Что вы привезли мне? Что это, Адам? — потребовала она, весьма довольная собой.
— Ну, это ваше дело, — объявила Умм-Яхья запальчиво. — Я умываю руки.
Адам бросил на нее быстрый, понимающий взгляд.
— Не сейчас, Мириам, — сказал он коротко. — Ты это получишь, когда мы достанем еду. А пока покажи Викки кладбище.
