Впереди колонны путчистов, в гордом одиночестве шел генерал Людендорф, ибо не было рядом с ним равного ему человека. Сразу за ним, плотной цепочкой, под красным знаменем с черной свастикой двигались те, кто был готов ради революции идти до победного конца.
В одном ряду с Гитлером смело шагал молодой капитан Герман Геринг. Прекрасный летчик истребитель, после войны, как и многие солдаты империи, остался не у дел. Одно время ради пропитания работал в цирке, где катал почтенную публику на самолете или на потеху демонстрировал всевозможные воздушные трюки.
Встреча с Гитлером сильно изменила жизнь отставного капитана. Благодаря своему происхождению и внешности, Герман имел больший успех в переговорах с финансовыми тузами об оказании финансовой помощи нацисткой партии, чем простоватый Адольф. Вождь пользовался популярностью у простого народа, тогда как перед его помощником открывались двери светских салонов и гостиных.
Близость к финансовому потоку в положительной мере сказалась на жизни второго номера партии. В его гардеробе появились хорошие качественные вещи, улучшился рацион питания. Это с точки зрения простого обывателя должно было заставить Геринга под благовидным предлогом увильнуть в сторону, однако бравый капитан решительно встал в один строй с Гитлером.
— Я с вами до конца, мой фюрер, — изрек Герман, чем заслужил благодарный взгляд вождя.
Лавочники, банковские служащие, студенты, слесаря, отставные военные под бывшими имперскими штандартами чеканили нестройный шаг, держа курс на Мариенплац.
С каждым пройденным десятком метров, с каждым кварталом, нацисты приобретали все большую уверенность в своих силах. Все дружнее и ровнее стал шаг передних рядов, в ногу с которыми стал подравниваться хвост колонны.
Квартальный полицейский пост попытался остановить марширующих, но их команды потонули в грозном гуле шагов, а сами стражи порядка стыдливо ретировались. Это придало ещё большую уверенность штурмовикам Гитлера, и они энергичнее заработали башмаками. Солнце к этому времени уже поднялось на небо, туман полностью пропал и воинственный ритм колонны зазвучал ещё напористее и агрессивнее.
Чувство локтя в шеренге и единый шаг, безжалостно сотрясающий городскую мостовую, очень сильно возбудил немцев, с младых ногтей привыкших к порядку и строю. В один момент они почувствовали себя истинными рыцарями национальной революции и потому, преградившая им путь шеренга полицейских, ничуть их не испугала.
