— Для того чтобы прикоснуться к великому, не нужно облачаться в торжественный костюм. Я готов посетить университет Гумбольдта не как высокопоставленное лицо, а как простой посетитель, господин Бакст.
— Я охотно составлю вам компанию, господин Сталин. Тем более я неплохо знаю университетский музей и смогу быть вашим гидом — вмешался в разговор Маркс.
— Буду только рад этому, господин канцлер — ответил черноусый и легонько чокнулся краем своего бокала с бокалом Маркса. Казалось, что вопрос о культурной программе для российской делегации уже закрыт, но господин Бакст не собирался просто так сдаваться.
— Тяга нашего дорогого гостя к познанию, это прекрасно, но те же философы говорили о необходимости сочетания полезного и приятного. Осмотр музея Гумбольдта займет никак не более трех часов, и господин Сталин вполне успевает в «Аполло» к началу его зажигательной программы.
— Благодарю вас, господин Бакст за столь большое внимание к моему досугу, но при всем моем уважении к вам, я не смогу воспользоваться вашим предложением. Дело в том, что в восемь вечера я покидаю Берлин с тем, чтобы завтра уже быть в городе Эссен. За время моей поездки в Берлин, советник Кройзвик столь много рассказывал об индустриальном сердце Германии Руре, что я хочу незамедлительно начать свое знакомство с ним. Что касается «Аполло», то я надеюсь, что мой визит в Берлин не последний, и я ещё посещу это достойное заведение, — молвил Сталин, и Баксту стоило больших усилий сохранить на своем лице непринужденную улыбку.
— Как вам будет угодно, господин вице-президент. Как вам будет угодно, — сказал церемониймейстер с видом легкой досады, что не смог угодить высокому гостю.
После этого, Бакст оставил Сталина и с непринужденным видом заскользил в направлении советника Кройзвик, ничего не подозревавшего, что влез в чужую игру. Он был уже невдалеке от советника, когда его остановил, уже порядком опившийся дарового шампанского, торгпред Крестинский.
— Если говорить начистоту, то я вполне понимаю отказ Иосифа от поездки в «Аполло» в пользу поездки в Рур. Вид ста голых женщин разом обычно возбуждает только молоденьких юнцов. У зрелого же мужчины при их виде разом пропадает всякий интерес к прелестям, так как ему кажется, что он попал в женскую баню. На любой женщине, чтобы придать ей загадку, обязательно должно быть что-то надето. Что вызовет у него желание обязательно заглянуть за это что-то, даже если это что-то — крохотная тряпочка размером с платок. Это же понимать надо, — выдал свою интерпретацию отказа Сталина, торгпред.
