Одновременно с этим, в Америку была направлена специальная комиссия, которая должна была закупить продовольствие на 25 миллионов долларов выделенных государством на борьбу с голодом. Возглавляемая Вячеславом Молотовым, она развернула бурную деятельность и вскоре из Нью-Йорка и Сан-Франциско, в Россию устремились пароходы груженые продовольствием.
Еще не утолившая свой послевоенный голод Европа, своеобразно откликнулась на русские трудности. Англичане опубликовали сенсационные репортажи о случаях каннибализме в русской глубинке, подкрепив их неизменными шаржами и карикатурами на русское правительство. «То, чего не были при императоре Николае II, случилась при президенте Алексееве!» — пафосно вещали заголовки французских газет, открыто намекая, что Россия по-прежнему недостаточно цивилизованная страна, а значит, на неё не распространяются правила хорошего тона, принятого в благородном семействе Европы.
Заданный Парижем и Лондоном тон немедленно подхватили вся остальные страны Старого Света, стремясь посредством печатного слова просветить «русских дикарей». Амстердам, Брюссель, Белград, Бухарест, Будапешт, Варшава, Мадрид, Стокгольм и Вена, в той или иной мере выразили свое законное беспокойство относительно положения в России. Всевозможные аналитики и комментаторы на разные лады пророчили падение «колосса на глиняных ногах» и скором наступлении в России новых Смутных времен.
Это давление было столь сильным и внушительным, что некоторые русские монархисты устремились в Таиланд, к высланному из России императору. Высказывая вселенскую скорбь по поводу горя, постигшего страну, они настойчиво призывали Николая вернуться домой, и спасти его от скорого краха. Но все их усилия были напрасны.
Пригревшийся в солнечном Бангкоке Николай не помышлял о возвращении на родину. Выдав замуж двух старших дочерей, Николай Александрович и Александра Федоровна были полностью заняты устройством свадьбы третьей дочери, мужем которой они хотели видеть местного принца.
Потерпев неудачу в Таиланде, новые «Минины и Пожарские» направили свои стопы в Женеву. Там на берегах альпийского озера жил великий князь Николай Николаевич. Он, после недавней смерти на автомобильных гонках в Монако брата Николая Михаила, имел гораздо больше прав на корону российской империи, чем Кирилл Владимирович, предавший, по мнению монархистов, династию феврале 1917 года.
Каково же было их разочарование, когда перед прибытием в имение великого князя они узнали, что Николай Николаевич перенес «апоплексический удар». Правда, седовласый гигант не сильно пострадал от этого, ходить и говорить он мог как и прежде, однако сам факт наличия проблем со здоровьем, ставил крест на политической деятельности господина Романова.
