Разъяренный крушением своих планов, японец приказал возобновить огонь, желая уничтожить пулеметные гнезда, но из этого ничего не вышло. Напуганные грозными криками майора, артиллеристы Линь Бао торопливо засуетились у орудий, что снизило и без того невысокие результаты стрельбы. Снаряды ложились куда угодно; перед целью, далеко за ней, в сторону, но только не в саму цель.
Такая стрельба быстро привела к полному расходу оставшегося боекомплекта артиллерийских батарей, что превратило грозных «богов войны» в ненужное устройство на двух колесах. Новый боезапас прочно увяз в ледяной грязи харбинской весны, и штурм Харбина откладывался минимум на три-четыре дня.
Комаци с достоинством самурая принял постигшую его неудачу. Русские вновь смогли переиграть его, но майор не намеревался складывать оружие. Не имея возможности взять Харбин атакой с юга, японец решил попытать счастья на левом берегу Сунгари. Переправившись на другую сторону реки, Комаци намеревался захватить заречную часть Харбина, Затон. Майор не тешил себя надеждой, что сможет ворваться в город через железнодорожный мост через Сунгари, но вот перерезать сообщение Харбина с Забайкальем, откуда по данным разведки со дня на день русским должна была подойти помощь, это было вполне реальным свершением.
Целые сутки понадобилось Линь Бао для скрытой переправы части своих сил на противоположный берег. Соглядатаи, отправленные генералом в город донесли, что русские не ожидают удара с противоположного берега Сунгари. В Затоне находятся лишь полицейские и военные патрули, а численность охраны моста составляет тридцать человек.
Второй штурм Харбина был предпринят рано утром четвертого апреля и развивался очень удачно. Под покровом темноты китайцы смогли незаметно приблизиться к русским постам и атаковали их. Малочисленность караульных и внезапное нападение позволило китайцам одержать легкую победу. В течение получаса весь левобережный Харбин был захвачен ими, но сразу вслед за этим, продвижение к мосту было приостановлено.
Начался банальный грабеж домов, который было трудно остановить, так как вместе с солдатами, господа офицеры принимали самое активное участие в этом процессе. Не брезговали ничем, ни глинобитной китайской фанзой, ни покосившейся хатой, ни каменным домом зажиточного купца.
Лишь один Комаци был не подвержен этой пагубной заразе обогащения. С саблей в одной руке и пистолетом в другой, он метался среди солдат, пытаясь заставить их идти к мосту. С его клинка обильно капала кровь тех солдат, что майор зарубил, наводя дисциплину в солдатских рядах.
