Под айвой мерцал керосиновый свет. Лампа стояла на стуле.
У Барбары была тонкая шея. Виндиш танцевал с ее тонкой шеей. У Барбары был бледный рот. Виндиш повисал на ее дыхании и раскачивался. Раскачивание становилось танцем.
Под айвой Барбаре на волосы упал паук. Паука Виндиш не заметил. Он наклонялся к уху Барбары. Слушал песню из раструба через ее толстую черную косу и ощущал жесткий гребень.
В керосиновом свете поблескивали зеленые листки клевера на ее сережках. Барбара кружилась. Кружение становилось танцем.
Возле уха Барбара почувствовала паука. Испугалась, вскрикнула: «Ой, умру».
На песке танцевал и скорняк. Он протанцевал мимо. Засмеявшись, снял паука с уха Барбары. Бросил на песок. Растоптал ботинком. Танцем стало топтание.
Барбара прислонилась к айве. Виндиш задержал руку на ее лбу.
Она тронула себя за ухо. На одной сережке не оказалось зеленого листка. Но искать не пошла. Она больше не танцевала, только плакала, всхлипывая: «Не из-за сережки плачу».
Позднее, спустя много дней, Виндиш с Барбарой сидели на лавочке. У Барбары была тонкая шея. В ухе поблескивал зеленый листок клевера. Другое ухо затемнила ночь.
Виндиш осторожно спросил про листок на второй сережке. Барбара повернулась к нему: «Где бы я стала его искать? Паук его прихватил с собой на войну. Пауки золото пожирают».
После войны Барбара пошла следом за пауком. Когда снег в России растаял во второй раз, он прихватил ее с собой.
Амалия облизнула куриную косточку. Во рту у нее похрустывает салат. Жена Виндиша, держа возле губ куриное крылышко, жует желтую кожицу. «Весь шнапс выдул, — сетует она, причмокивая. — С горя, видать».
Салатный лист Амалия наколола на вилку. Поднесла ко рту. Лист вздрагивает от ее голоса: «Далеко ты не уедешь со своей мукой». Губы гусеницей впиваются в салат.
«Мужчинам приходится пить, потому что они страдают», — усмехается Виндиш. У Амалии над ресницами сморщиваются голубые тени. «А страдают потому, что пьют», — хихикает она, глядя через салатный лист.
След от поцелуя у нее на шее растет. Пятно посинело и движется, когда она глотает.
Жена Виндиша обсасывает маленькие белые позвонки и поглощает куцые кусочки мяса с куриной шеи. «Когда выходишь замуж, смотри в оба, — наставляет она. — Пьянство — скверная хворь». Амалия, облизывая красные кончики пальцев, прибавила: «Да и вредно для здоровья».
Виндиш смотрит на того темного паука. «Шлюхой быть полезней», — говорит он.
Жена ударила рукой по столу.
