— И кто это?
— Разве не ясно? — в который раз повторила сеньора Гомелес.
Патруль поморгал широко раскрытыми глазами, ожидая услышать имя.
Женщина сощурилась так, что под ресницами заблестели узкие полоски, загасила окурок и выдохнула на велогонщика новую порцию ядовитого дыма.
— Позвольте сделать одно замечание, — подал голос Азафран. — Ваши привычки и неприятны, и провоцируют собеседника. Под провокацией я понимаю, во-первых, агрессию, а во-вторых, сексуальные позывы. Как профессиональный спортсмен, в чьи сегодняшние обязанности и, надеюсь, удовольствия среди прочего включена четырехчасовая разминка перед состязанием «Тур де Франс», начинающимся уже в эту субботу, я не слишком расположен к агрессии, сексу и сигаретам. Не сочтите за оскорбление, но могу ли я попросить вас несколько сменить стиль общения?
— По поводу удовольствий — ко мне даже не подкатывай, чико.
— Я попросил бы вас, как мужчина, которому, бесспорно, чужды всяческие предрассудки в отношении полового неравенства…
Габриела втянула верхнюю губу, так что потухший кончик сигареты вздернулся к потолку, чиркнула зажигалкой, и собеседника окутали новые клубы сизого дыма. Патруль решил вернуться к прежней теме.
— Значит, по-вашему, за все эти смерти несет ответственность…
— Уважаемый господин… — Сеньора Гомелес прикинулась, будто заглядывает в свои записи, — Азафран. Мне известно имя преступника. Полагаю, вам оно известно не хуже меня. Загвоздка в том, что полиция сбита с верного следа. Убийцы Агаксова Финбо позаботились об этом. Видите ли, для основной части человечества велогонки не представляют никакого интереса. Неотличимые друга от друга парни в обтягивающих трусах вертят педали — процесс уже сам по себе достаточно однообразный — по нескольку часов, а то и дней кряду, пока не приедут к финишу и наконец-то не остановятся. Вот как это смотрится со стороны. Трудно ожидать, что людей, имеющих вес в обществе, хотя бы краешком заденут проблемы ваших «больших гонок». О нет, чтобы взволновать нас до сáмой уретры, нужно кое-что иное. К примеру, намек на серийное кровопролитие. Сериализация, и только она, создает из набора гнусных эпизодов целую эпическую поэму, посвященную танцам старухи с косой. И вот мы имеем историю о маньяке-убийце, испытывающем патологическую привязанность к бравым парням в лайкровых шортах, а полицейские отчеты прямо-таки дублируют перечень велозвезд из новейшего таблоида. Любые прочие соображения, которые могли бы вывести нас на конкретного злоумышленника — будь то политические, коммерческие, философские, — отбрасываются, дабы сохранить наименьший общий знаменатель от популистских толкований. Боюсь, что подвешенное на парапете ла Мангла видоизмененное тело вашего товарища вырвало обсуждаемые здесь происшествия из контекста закона и криминалистики, тем самым переместив их в туманную и магическую область доисторической эстетики.
