- Гляди-ка, работает, - сказала удовлетворенно. - Ну что, идем?
И мы пошли. Прибыли дилижансы, но в них еще никто не загружался, и лошади меланхолично пережевывали овес из торб. Во дворе уже толпился народ. Бегали кураторы с безумным выражением на лицах и пачками бумаг в руках. Студенты на их фоне казались абсолютно спокойными, они стояли небольшими группками и болтали, смеясь. Мы подошли к одной из них. К нам подбежала леди Кларк, куратор нашей группы, с вопросом:
- Ну что, все уже подошли?
- Нет, - вразнобой понеслись ответы. - Еще нет Расмуссена и Норда.
- Так, мальчики, кто-нибудь быстренько за ними сбегали, а то уже отправляться пора.
Мальчики энтузиазма не выказали, тогда леди Кларк ткнула пальцем сначала в одного, потом в другого:
- Так, ты - за Расмуссеном, ты - за Нордом. И быстро!
Первый радостно ответил:
- Так вот же, Олаф уже идет!
Зато второму с возмущенным выражением на лице все-таки пришлось отправляться за опаздывающим. Подошел Олаф и прошептал мне на ухо:
- Я попрощаться хотел, а вас уже не было.
- А я пошла Грету проводить, - улыбнулась я.
- Да, - грустно сказал он, - теперь до осени не увидимся.
- Лето обычно быстро пролетает, не заметишь, как уже и Открывающий бал начнется.
- Кстати, о бале, пообещай мне первый танец, - вдруг сказал он.
- Договорились.
- Так, мальчики-девочки, Норда уже ведут, быстренько прощаемся и грузимся! - вклинился в нашу идиллию звучный голос леди Кларк. - Времени уже нет, и так совершенно от графика отстали!
Наши дружно загрузились, я помахала им ручкой и пошла к себе.
На следующий день, после сдачи травничества, по которому я получила заслуженное "отлично", я отправилась в ректорат за направлением не практику. Секретарь ректора, инора Даббс, добродушная толстушка, как раз пила чай и радушно меня им угостила.
- Эрна, деточка, сейчас еще один студент должен подойти, вместе поедете.
Я даже духом воспрянула - вдвоем все-таки не так скучно будет! И потом, у меня же нет такого замечательного амулета, как у Греты, а тут, может, и таскать ничего не придется. Так мечтала я ровно до того момента, пока не открылась дверь и не вошел барон Штаден, который и оказался моим напарником. Я мысленно застонала. Главная проблема состояла отнюдь не в том, что он был из благородных, и не в том, что учился у нас только со второго семестра, а в том, что он был законченной сволочью. По отношению к преподавателям он всегда балансировал на той грани изысканного хамства, которое злило в достаточной степени, но не позволяло поднять вопрос об отчислении, тем более, что учился он блестяще, не смотря на многочисленные попытки его завалить. Девицы млели от его черных глаз и черных же волос, которые он небрежно собирал в хвост. Его хищный профиль многим снился по ночам, и он охотно пользовался благосклонностью прекрасной половины нашей академии, но рассчитывать в отношениях с ним на что-то большее, чем кровать в его комнате, не следовало. А парни после нескольких стычек опасались с ним связываться - в активе Штадена было: четыре года службы в действующей армии, четыре курса боевой магии Военной академии и великолепное владение клинком на уровне мастера. Дуэли с ним всегда заканчивались одинаково - его проигравшего противника оттаскивали с серьезными повреждениями в больничное крыло, а на самом бароне не оставалось ни царапины. Сейчас барон, небрежно развалившись на стуле, с презрительным выражением лица выслушивал описание нашего назначения. А ехали мы в маленький городок Борхен, оказывать всяческую помощь тамошней травнице в заготовке лечебных трав, корней и цветов. Закончив инструктаж, инора Даббс выдала нам по экземпляру предписания, которое следовало прочитать и подписать.
