- Если бы я настолько любил ближних, то пошел бы в церковь, а не в армию. Армия, она как-то любви к ближнему не способствует.
Я задумалась. Целоваться мне с ним не хотелось. То есть, хотелось, конечно, но я очень боялась того, к чему эти поцелуи на кровати могли привести. Про сигналку теоретически я могла спросить и у Дитера, только в свете недавних событий обращаться к нему тоже не хотелось.
- А давай сделаем так, - наконец пришел мне в голову компромиссный вариант. - Ты мне рассказываешь. Потом я ставлю защиту. Если ты ее вскрываешь за два часа, то я тебя целую. Согласись, что два часа выглядят намного лучше десяти минут, а о неделе свободы для меня речи уже не идет.
Кэрст задумался.
- Я, конечно, могу спросить и у Веделя, - попыталась я его подтолкнуть к правильному решению.
- Хорошо, договорились, - улыбнулся он.
Штаден научил ставить меня сигналки на дверные и оконные проемы, и еще блок запоминающий ставить, с ним можно было узнать не только, что кто-то вламывается в данный момент в комнату, но и узнать, кто именно, даже если нет возможности подойти туда немедленно. Поставив под его руководством сигналку на дверь и проверив, что она работает, я опять залезла в кровать и активировала амулет.
- Время пошло, - проинформировала я Кэрста.
- Пожалуй, два часа мне не понадобятся. Ты же мне точно такой же амулет подарила, и я уже с ним разобрался - надо же мне знать, что делать с веделевским, если мы вдруг опять в спарринге сойдемся.
Как же я об этом не подумала? Посмотрев на мое расстроенное лицо, Штаден усмехнулся и подошел к кровати. Защиты уже не было. Я начала приподниматься к нему навстречу.
- Не надо вставать, - он мягко придержал меня рукой за плечо.
Кэри наклонился ко мне. Прядь его волос упала на мою щеку, легко пощекотав ее. Я вздрогнула.
- Что ж ты так меня боишься.
- Я не боюсь.
- Тогда просто обними меня за шею.
На этот раз к поцелую примешалась какая-то новая острая нотка, которая, казалась, пронизывала меня всю. Мое тело выгнулось, прижимаясь плотнее к мужу, и я застонала прямо ему в рот. Испугавшись этого, я попыталась оттолкнуть Кэрста.
- Все хорошо, дорогая, успокойся, - прошептал он мне, пытаясь опять поймать мои губы.
Все хорошо?! Его рука беззастенчиво ласкала мою правую грудь, левая, видно, считала, что ее незаслуженно обделили вниманием, и тоже стремилась покинуть пределы рубашки, на которой были расстегнуты уже все пуговицы.
