Десятки лет тихо простоял мещанский дом торговца Филатова на Большой Алексеевской, а сейчас все в нем гудит, трещит, грохочет.
— Долой буржуев! Долой золотопогонников!..
Кто-то запевает:
Вихри враждебные веют над нами...
Слова революционной песни подхватывают все, и она вырывается на улицу:
На бой кровавый, святой и правый
Марш, марш вперед, рабочий народ!..
Не успела стихнуть «Варшавянка», как бодрые, ликующие голоса запевают другую песню:
Мы кузнецы и дух наш молод...
Кто-то каблуками притопывает в такт, кто-то размашисто опускает поднятую руку, как бы ударяя молотом.
Пожилой рабочий с седеющей бородкой и воспаленными от бессонных ночей глазами улыбается счастливой улыбкой:
— Нет больше буржуев... Наша теперь власть, рабочая!..
С трудом успокоив ликующих красногвардейцев, председатель предоставляет слово новому оратору. Выступает Шелепин, слесарь Султанской фабрики Рогожского района, участник Московского вооруженного восстания. У него светло-русые волосы, продолговатое, худое лицо, серые глаза. Вид усталый: он мало отдыхал в эти боевые дни и ночи.
Шелепин говорит о великой победе рабочих просто, образно:
— Сколько народу гибло от проклятой жизни. Наша рабочая партия, большевики, Ленин указали нам путь. Пролетариат налег, пошел в атаку — и наша взяла.
— Какая гигантская сила — рабочий класс, — взволнованно шепчет, наклоняясь ко мне, председатель Ревкома Н. Н. Прямиков. [12]
Из-за стола президиума мы смотрим в переполненный зал. Рядом с отцами сидят подростки. На коленях у многих — дети.
Потом я невольно перевожу взгляд на волевое суровое лицо Прямикова и вспоминаю волнующий рассказ о жизни этого незаурядного человека — скромного рядового ленинской гвардии.
Председатель Революционного комитета Рогожского района, в прошлом высококвалифицированный металлист, был сослан царским правительством в Сибирь за политическую неблагонадежность. Из ссылки вернулся в Москву после Февральской революции.
В те дни в Москве, в том числе и в нашем Рогожском районе, появилось много вооруженных бандитов. Уголовники были теснейшим образом связаны с контрреволюционными элементами и вместе с ними стремились к свержению Советской власти.
Прямиков расправлялся с бандитами самыми решительными мерами. Ради дела революции не раз рисковал жизнью. Это создало ему широкую популярность и авторитет среди рабочих района.
Однажды в Ревком явился за помощью сильно встревоженный комиссар Андроньевского участка милиции Федоров и сообщил, что большая толпа проникла на склады, принадлежавшие раньше капиталистам Нобилю, Шибаеву и обществу «Мазут», и самовольно разбирает керосин.
