Погода в день марша выдалась прекрасная. Дойдя до Александровского сада, полк остановился, а я с помощником Логофета верхом поехал в Наркомвоен.
Оказалось, что Склянский уже ожидал нашего появления и сразу же отправился принимать парад. Красноармейцы подтянулись, выровняли шеренги, командиры заняли места, и полк двинулся. Впереди идут в пешем строю конные разведчики в бескозырках, с шашками и винтовками кавалерийского образца. Оркестр смолк, слышны только четкие и ритмичные шаги полка.
Рядом со мной — два седоусых военных, по всему видно, старые кадровые офицеры, перешедшие к нам на службу. Один говорит взволнованным шепотом:
— Смотрите, наша старая армия пробуждается!..
Но они ошиблись. Это была не старая армия. Впрочем, я прекрасно понял, что хотел выразить офицер, и меня глубоко тронуло их волнение.
Склянский принял парад, произнес короткую речь. Он сказал, что едет сейчас к Ленину, тяжело раненному несколько дней назад, и осведомился:
— Что передать от вашего имени Владимиру Ильичу?
В ответ по площади прокатился гул сотен голосов:
— На фронт! На фронт!..
От Наркомвоена мы прошли на Пречистинку — ныне улица Кропоткина — к Окружному комиссариату. Там снова проводился смотр полку.
Особенно отличились на параде своей лихостью конные пулеметчики. Они шли не вплотную за ротами и командами, а на некотором расстоянии, чтобы иметь возможность разогнать лошадей. Когда тачанки снялись с места, кони рысью ринулись вперед, а потом перешли на галоп, зрелище получилось сильное и произвело на всех большое впечатление.
Во время остановки полка напротив памятника Пушкину [55] я случайно услыхал курьезный разговор двух старушек:
— Вот смотри, — говорит одна, — как хорошо идут и ничего-то на всех солдатиках красного нет.
— Потому хорошо и ходят, что ничего красного нет.
На другой день после марша ко мне зашел незнакомый флотский офицер и сказал взволнованно:
— Вы комиссар 38-го полка? Я пришел пожать вашу руку. Я видел вчера ваш полк.
В истории нашего, полка было одно особенно памятное событие. Оно произошло вскоре после парада. К нам позвонила Надежда Константиновна и, к величайшей нашей радости, сообщила, что завтра Владимир Ильич хочет видеть у себя делегацию Рогожско-Симоновского полка.
Логофет, Лапидус и я стали немедленно решать: кого послать к Ленину? Решили — никого из нас троих в делегацию не включать, а направить к Ильичу лучших красноармейцев.
Выбор пал на троих бойцов: на старика Гавриила Михайлова, вступившего в полк вместе с обоими своими сыновьями, на рабочего добровольца Горохова и на молодого взводного командира 1-й роты Кузнецова, служившего до революции в гвардейской части.
