Пэдди с Люком переглянулись, давая понять друг другу, что им здесь более нечего делать, кроме как сказать краткие, ничего не значащие слова участия, что не приносят ни облегчения, ни объяснения случившегося.
Мистер Томпкинс проводил их, тщательно закрыл дверь в комнату, где сидели дети. Дети молча смотрели в бубнящий телевизор, очевидно, ничего там не видя и не понимая.
— Они не сказали мне… может быть, они не могли? Она была… изнасилована?
Пэдди пришлось отвести взгляд от полных боли глаз мистера Томпкинса.
— Нет, — твердо сказал Люк. — По всей видимости, ее зарплата — это все, чего желал убийца. Мистер Граймс сказал, что вчера ей, как всегда, выплатили деньги. Но их не было в ее сумке, когда мы подобрали ее.
— Бог мой, — проговорил мистер Томпкинс. — Там было так немного… И убить из-за этого… — Но в его взгляде было облегчение. Люк почувствовал, будто он скормил крошки хлеба умирающему от голода, — и, возможно, так оно и было.
— Мы будем держать вас в курсе, мистер Томпкинс, — сказал он.
— Когда мы можем… когда…
— Следователь свяжется с вами сегодня или завтра утром, — пообещал Люк.
Они вышли и молча прошли к машине. Пэдди взглянул на улицу для маленьких очаровательных домиков.
— А действительно, здесь очень мило.
Люк открыл машину, не взглянув на него.
— Было, — тускло проговорил он.
Дженифер Имс стояла возле аптеки и глядела на Хай-стрит. Наступали сумерки, но свет поздней осени еще лился на каменные стены домов, золотил их и придавал обстановке странный двумерный вид. Как будто улица была декорацией к пьесе или фильму. Как, интересно, он мог бы называться?
Она взглянула на часы. Такая тьма — и всего без пятнадцати четыре? Итак, «Тьма в половине четвертого?» Нечто вроде этого. Сырой ветер проникал под пальто, и за выхлопными газами она чувствовала запах дождя, а также горьковатый запах бархатцев, идущий от клумбы неподалеку. Она обещала встретиться с Фрэнсис в четыре у «Коппер Кеттл».
— О, доктор Имс! — услышала Дженифер и обернулась. Это был мистер Пелмер, аптекарь. — Рад, что встретил вас: боюсь, вы забыли выписать один рецепт для старой миссис Биддл. — Он протянул ей бланк, и Дженифер почувствовала, как она вспыхнула, отыскивая в сумке ручку.
— Простите, мистер Пелмер, наверное, я была чем-то отвлечена.
Она нашла ручку и, приложив бланк к окну, написала рецепт. Ручку пришлось несколько раз потрясти, пока она согласилась начать писать в необычном положении.
Мистер Пелмер добродушно рассмеялся. Он был маленьким человечком с большой лохматой головой. Он напоминал ей морского конька. По-видимому, он полагал, что громкий смех — признак мужественности. Обычно этот смех неприятно поражал тех, кто не был знаком с этой чертой аптекаря, и даже внушал тревогу. Но Дженифер притерпелась к нему — или, скорее, внушила себе, что ей придется слышать этот смех еще много лет.
