Связь действовала бесперебойно. И только однажды возник перерыв, вызвавший у Розы состояние, близкое к отчаянию.
12 октября 1941 года Центр внезапно, на середине ответной передачи, замолчал и не откликнулся на призыв. В тот же час и в ту же минуту оглохла и рация Гамелей, слушавшая Москву. Эфир был нем. Напрасно Роза и Мод пытались поймать привычные сигналы морзянки. Тщетно меняли частоты, не веря в несчастье и надеясь… Тишина. И чужие, посторонние позывные, свидетельствующие о том, что молчание Центра вызвано не атмосферными помехами, а иными, более грозными причинами. Дорн, географ, автор схем боевых действий в женевских газетах, только что передал заказчикам очередную: фронт фашистских войск напоминает тигриную лапу, когти которой нависали над Москвой. В “Трибюн де Лозанн” ему сказали: русские эвакуируют столицу.
Центр продолжал молчать. Сутки. Вторые. Третьи.
Феликс навестил Гамелей и Розу. Сказал:
— Никому из наших ни слова. И сами не теряйте головы, связь будет.
Дорн до вечера просидел у Розы, гладил по голове, как ребенка. Поил крепким чаем. Он дал бы ей снотворного, но боялся, что Роза проспит сеанс, а Центр как раз откликнется наконец, и тогда окажется, что на ключе некому будет работать. Уходя, он оставил Розу за рацией…
Истекли пятые сутки. И шестые…
Роза и Мод продолжали вызывать Центр, настойчиво повторяя короткий текст:
“Директору. Уже несколько дней мы не можем вас слушать. Как вы принимаете наши передачи? Должны ли мы продолжать передачи или ждать, пока будет восстановлена связь? Прошу ответа”.
И Центр отозвался! Словно и не было перерыва, он на прежних частотах вызвал АП и РД и продолжил передачу радиограммы с той цифры, на которой прекратил связь. Бэтчер, муж Сисси, гостивший в тот вечер у Гамелей, позвонил Феликсу в контору и только успел повесить трубку, как новость подтвердила Роза, и у Дорна не хватило мужества отругать ее за нарушение правил конспирации. Не упрекнул он и Бэтчера.
В один из сеансов Центр прислал телеграмму, разрешавшую как будто и финансовые затруднения. Москва сообщала, что в Женеву приедет курьер, привезет деньги и инструкции. Организация доставки была возложена на товарища, в пунктуальности которого Центр, по его словам, был абсолютно уверен.
Дорн вздохнул свободнее и решил, что пришла пора вплотную заняться Пакбо и Люси. В “почтовом ящике” он оставил записку для Тейлора с приглашением встретиться в ближайшее воскресенье. Тейлор пришел с опозданием и сразу выложил ворох новостей — о немцах, перенесенном недавно гриппе, просьбе Люси передать с ним немного денег, все вперемешку. Дорн дал ему выговориться и после паузы жестко спросил:
