— Да, сэр, — на этот раз Арекн ответил уже без радости в голосе. Но он понимал, что поступил неправильно, нарушив приказ. Он действительно подставил своих товарищей, и только чудом никто из них не погиб из-за него. Но хотя бы перед сидением в клетке он сможет хорошенько прошвырнуться по кабакам, и это, несомненно, грело солдатскую душу.
Кивнув парню, Корус развернулся и пошёл делать остальные девяносто девять дел, которые только и ждали старого генерала.
Утром следующего дня, как того и требовал Император, был собран совет, в который вошли сам правитель, несколько генералов, включая Коруса, и представитель Бакорта — провинции, которая и страдала от набегов горцев. Это был молодой мужчина, лет двадцати пяти. У него были коротко стриженные светлые волосы и небольшая бородка. А дорогие, в чём-то даже слишком уж дорогие, по мнению Элхарта, одежды давали остальным собравшимся здесь людям понять, что этот человек знает о войне лишь из сказаний менестрелей.
«И из того, что увидел здесь», — ухмыльнулся Император. Он внимательно смотрел на Тагорна, так звали этого человека, и с лёгким злорадством отметил, что тот со вчерашнего дня ходит белый, как привидение. О лагерной жизни ему, видимо, никто не рассказывал. Элхарт нисколько не жалел его, ведь он считал, что каждый из придворных вельмож хоть раз в жизни, да обязан хлебнуть солдатской каши, чтобы власть, которой они обладали, не слишком вскружила пустые головы.
— Господа, — Император оглядел всех собравшихся за большим, круглым столом, который установили в его личном шатре, — горцы разбиты, и Бакорт может спать спокойно. Можете передать лорду Логару, — Эл взглянул на Тагорна, — что его восшествие на отцовский трон будет ознаменовано столь значимым событием.
— От лица моего лорда я…
— Да-да, — прервал бакортца Корус, которому тоже не особо нравился этот человек, — все мы знаем, что ты сейчас разразишься тучей пустых слов, которые никому из нас не интересно слушать, так что будь добр, избавь меня и его Императорское величество от пустой болтовни.
Бледное лицо Тагорна слегка порозовело, это, судя по всему, свидетельствовало о вспышке то ли гнева, то ли стыда. Но он не осмелился вступать в перепалку с командующим имперскими легионами, да ещё и на глазах Элхарта.
— Корус, — правитель посмотрел на друга с притворным осуждением, но в глазах его блеснуло веселье. Он был благодарен ему за избавление от льстивых и пустых речей, которыми в последние годы осыпал Императора буквально каждый встречный. Это все жутко утомляло.
