— Ты грыз шею медведя… — начал было Балор, но потом махнул рукой, — чёрт с тобой. Но я не собираюсь тебе верить, пока не покажешь эту самую голову со следами твоих зубов!
— Мда? — Валор прищурился, посмотрев на закатное солнце, — ну пошли, покажу.
И с этими словами он кое-как поднялся на ноги, потащив за собой Балора, который все еще не верил в то, что его старый друг был способен на ТАКОЕ. Конечно, во времена их бурной молодости оба лорда вершили всякие безумства, вроде угона телеги с репой и каким-то запуганным до полусмерти крестьянином, но вот отгрызание медвежьей головы… Но лорд Корантара редко преувеличивал свои подвиги, так что к тому моменту, как они подошли к дверям обеденного зала, Балор уже не знал, что и думать.
Но все вопросы отпали, когда Валор распахнул двери и громогласно заявил:
— Вот! Гляди! — он указал на медвежью голову, висящую над камином. Внимательно приглядевшись к ней, можно было заметить, что шкура в области шеи была буквально разорвана.
— Мать твою… — Балор просто не смог подобрать других слов, — ты и правда это сделал, старый сукин сын?!
— Ну а что мне было делать? — пожал плечами тот, — ножа у меня под рукой не было, а помирать как-то не хотелось. Мне ещё детишек растить надо.
— Ты опасный человек, — задумчиво сказал Балор, подходя ближе к камину и внимательно разглядывая медвежью голову.
— Не опаснее тебя, — Валор подошёл к другу и хлопнул его своей лапищей по плечу, — может, Элхарт и не знает, чем ты занимался во время войны, но уж я-то все помню.
— Можешь не сомневаться, я ничего не забыл, — голос лорда чуть стих, словно эти воспоминания были не самыми приятными в его жизни, — но война на то и война. В те годы мы все делали страшные вещи. Все мы ломали себя, чтобы победить, — последние слова он произнёс совсем тихо.
— Не все, — Медведь кинул взгляд в сторону портрета Императора, который украшал одну из стен.
— Ага, — Балор улыбнулся, проследив за его взглядом, — кто-то же должен был остаться чистым среди всего того дерьма. Он всегда был таким, и даже война не смогла замарать его душу.
Валор ничего не ответил на это, а только лишь хмыкнул, снова посмотрев на портрет. Он-то прекрасно знал, почему Элхарт остался таким чистым, и знал цену, которую Балору пришлось заплатить за это. Они всегда были словно два брата. Две части одного целого… Да вот только одному из них пришлось взять на себя грехи всего мира, чтобы очистить душу второго. И каким бы гадом не был этот столичный крысёныш, Валор уважал его за это. За то, что он оставался до конца преданным своему названому брату!
