Саламбек сделал, как генерал сказал. Генерал сказал, чтобы Саламбек к начальнику участка явился. Саламбек явился. Генерал сказал, что Саламбека в город начальник участка привез. Саламбека в город начальник участка привез. Все так выходило, как генерал обещал. Врал всякий, который говорил, что та-кой-сякой, нехороший Михеев-генерал. Седоголовый и черноусый.
Говорили еще друзья, что по дороге расстреляют Саламбека. Тоже неверно: живого привезли его в город. Наверное, чтобы на людях расстрелять Саламбека, чтобы показать, как начальство с разбойниками расправляться умеет. Ничего… Героем умрет Саламбек. Так умрет, чтобы начальству даже жалко его было. Если бы Зелимхан тоже так умер! Так тоже не хочет умирать Зелимхан! «Пока я все начальство…» — говорит. И к осетинам уехал: тяжело сейчас ингушам, новые доказчики у ингушей будут.
Зелимхан к осетинам уехал. В Алагир. Кто может подумать, что там Зелимхан. Саламбека во Владикавказ привезли. Чтобы расстрелять. Кто ждал, что Саламбек сам к начальству явится.
Башир-адвокат — горец. Башир-адвокат мужеству цену знает. Горскому мужеству, которое может в черные глаза винтовок смотреть. Молодец Саламбек! Настоящий мужчина Саламбек!
— Подумайте только.
— Да-а! Странный парод. Своеобразный народ.
Михеев-генерал знал тоже мужеству цену. Когда еще кавалерийским юнкером был. С тех пор знал.
Судьи тоже знали цену мужеству. Все они военные погоны носили. Тоже были юнкерами когда-то.
Все знали цену мужеству. Разве есть человек, который ему цены не знает?..
Бесстрашный волк — Саламбек сагопшинскин…
Саламбек в сердце города въезжал на черном коне.
Саламбек ужасом насыщал дома.
Саламбек, как ветер, тряс листву солдатских сердец.
Саламбек пристава Богуславского убил.
Саламбек па грозненскую станцию нападал.
Саламбек на кизлярский банк тоже нападал.
Саламбек сам на смерть пришел.
Бесстрашный волк, Саламбек сагопшинский.
Рыжим телом славит солдатские пули!
… Генерал обещал расстрелять Саламбека! Не значит это, что своими руками расстреляет он. Когда даже генерал смерть обещает — через суд обещает он ее. Какой бы большой генерал ни был, больше самого большого генерала — царский закон, книги которого как семьдесят семь коранов.
Михеев-генерал приказал судить Саламбека. Военный полевой суд имел право назначить генерал. Расстрелять только не имел права. Военный полевой суд генеральское обещание выполнит.
Как на праздник, пришел на суд Саламбек. Знал он, что он герой.
