— А я кита видел, — раздался вдруг совсем рядом чей-то хрипловатый голос.
Миша поднялся и прислушался — говорили за забором. Миша хотел было влезть на забор, но брёвна были трухлявые — того и гляди, вместе с бревном скувырнёшься рассказчику на голову.
— Я кита видел, — повторил голос.
Миша подвинулся к забору. Сквозь вывалившийся из доски сучок он увидел, что у самого огорода в холодке присели три мальчика — давнишний Мишин приятель, десятилетний Андрейка Шубный, и два постарше, незнакомые, крепкие, плечистые парнишки.
Тут Миша не выдержал и перемахнул через забор. На ребят посыпались щепки и мусор. Они возмущённо подняли головы, но Андрейка узнал Мишу и, молча улыбнувшись, потянул его за руку и усадил рядом с собой. Незнакомый мальчик, презрительно усмехнувшись, продолжал свой рассказ.
— Я его издалека увидел. Сперва подумал, будто качается на волнах тёмный остров и из чёрной скалы бьёт кверху вода. Струя высоко взвивается и падает вниз, рассыпается брызгами. А это не остров, а рыба — кит. Огромный — страх! Вот не соврать, на спине целую деревню можно выстроить и ещё останется место для выгона — коров пасти. А пасть у него будто ворота тесовые: такой вышины, такой ширины — целый корабль, распустив паруса, может заплыть...
— А ты не врёшь? — спросил второй паренёк и рассмеялся.
— Может, и прибавил маленько — ведь я его не мерил. На него издалека смотреть и то страшно. И подумать, такая громадина, а тоже играет, резвится. Хвостом по воде бьёт, из ноздрей воду кверху мечет...
— Эка невидаль! — небрежно прервал второй. — Кита издалека видел! Мы этих китов промышляли.
— Уж ты промышлял! Тебя там не хватало! — обиженно возразил первый.
— Раз в лодку взяли, значит не хватало. Я могу рассказать, если желаете слушать. А врать не стану.
— Расскажи! — попросил Андрейка.
— Расскажи! — повторил за ним Миша.
— Выехали мы на охоту в четырёх лодках. Как подплыли, стал гарпунщик кидать в кита гарпуном... Ты, Андрейка, видал гарпун?
— Каждый день вижу! — гордо ответил Андрейка. — У нас дедушка Фома Иванович раньше был гарпунщиком. У нас на стенке его гарпун висит. Такая палка крепкая, на одном конце у неё крючок острый, железный, а к другому концу привязан длинный канат...
— Метнули гарпунщики гарпуны, впились крючки в кита, и как начнёт кит метаться, в воду нырять, а наша лодчонка мечется за ним на этом канате. Такое кит волненье поднял, прямо бурю! Бьёт хвостом, рвётся, хочет уплыть. Одну лодку у нас волной захлестнуло, перевернуло кверху дном. Люди выбрались, на перевёрнутой лодке сидят, будто зайцы на бревне в половодье. А мы им даже помочь не можем, потому что кит, как угорелый, нас самих по морю мотает. Только кричим им: «Держитесь, братцы!» Потом уж, когда кита убили, сняли их, лодку помогли обратно повернуть. Только вёсла пропали.
