— И хоть это было много лет назад, я до сих пор помню, как хорош был тот лосось. Натан, правда, не проявлял должного энтузиазма, но мы справились.
Напомнил мне о моем месте, с негодованием подумала я. Словно Роуз, а не я сидела сейчас на конце полированного стола; она, а не я выбрала цветы в центре стола и собрала вместе всех этих людей. Имеено о Роуз с ее умением успокоить, проявляя любовь и заботу, вспомнило сейчас большинство гостей. Не имело смысла демонстрировать, насколько тяжело мне бывает порой чувствовать себя женой номер два. Лучше было воспользоваться ситуацией, чтобы подчеркнуть, насколько более зрелыми стали все участники той драмы. Я хранила на лице сияющую улыбку.
— Разве не замечательно, как взлетела карьера Роуз в качестве писателя-путешественника?
— Да, — согласился Роджер, — я читал ее отличную статью о Китае. Кажется, в «Файненшел Таймс».
Барри был удивлен.
Я видела, как он пытается склеить всю картину — первая жена, вторая жена, старые собаки, новые трюк и прочее. Я надеялась, что он увидит все в правильном свете.
Он пробормотал:
— Так ты вторая жена Натана?
— Немного не повезло, да? Не первая, но, безусловно, последняя.
Слова сами сорвались с моего языка, и моя следующая фраза была частично адресована и Барри: «Мы с Натаном обязательно должны увидеть те вишневые долины. Я заставлю его отвезти меня туда».
Рождер постучал по столу пачкой сигарет:
— Ты позволишь? — он выдохнул струйку дыма. — Ты единственный человек в мире, который сможет заставить Натана отдохнуть. Нам бывает нелегко уговорить его оставить ненадолго работу. Это одна из его сильных сторон.
Внезапно мной овладело отвратительное ощущение опасности.
— У «Вистемакс» был непростой год, — объяснила я Барри, — они развеяли оппозицию в прах. — Я пододвинула Риджеру пепельницу. — Вы, вероятно, довольны Натаном?
Крик с порога не дал Рождеру ответить. Лукас в своей пижаме с мишками переминался с одной ноги на другую.
— Я не могу заснуть!
Розовое пятно от подушки на щеке свидетельствовало об обратном. Натан обернулся:
— Люк! — он улыбнулся и Лукас бросился к нему, раскинув руки. Натан отодвинул свой стул, подхватил его и усадил к себе на колени. — Что ты здесь делаешь, непоседа?
— Да, я непоседа, — согласился Лукас и прижался к плечу отца.
Похоже, он собирался провести весь вечер с нами и, судя по тому, как Натан держал его, это было вполне возможно. Стук вилок и ножей аккомпанировал высокому голосу Лукаса и мягко отвечавшему ему Натану. Эта сцена не была включена в расписание на холодильнике. Мой взгляд скользнул к Роджеру, который наблюдал за этой сценой с холодным любопытством. Вот откуда дует ветер, думал он. Вот как человек теряет безжалостную хватку.
