Тогда мне хотелось спросить ее, есть ли что-то, что они упустили? А когда наконец спросила, Роуз засмеялась тихо и счастливо:
— Нам нечего было упускать.
Что бы она ответила сегодня? Я никогда уже не узнаю. Я никогда не встречу ее в кафе и не буду сопровождать в прогулках по парку, которые она так любила. И не подниму трубку телефона, чтобы спросить: «А как ты думаешь…»? Никогда не увижу ее перед стопкой книг, просматривающей ее с жадностью ребенка, допущенного к лотку с леденцами. Между нами лежит глубокая темная пропасть молчания, таящая в зловещей глубине боль и предательство.
Ужин проходил хорошо. На холодильнике висело расписание: 8.15 — приходят гости; 9.00 — садимся за стол… Расписания имели решающее значение для моего душевного спокойствия. Нас было всего десять — число позволяющее гостям перебрасываться замечаниями друг с другом, когда замирала общая беседа, и избегать минут неловкого молчания. Список гостей начинался с руководства «Вистемакс», но отображал мою философию отношений, так что мои усилия не были потрачены впустую.
Херлисы прибыли в 8.11. Я открыла дверь, и Мартин втолкнул в прихожую Пейдж, которая была уже на седьмом месяце беременности.
— Я думаю нам можно прийти чуть раньше, — пробормотал он, в то время, как Натан снимал с Пейдж пальто. — Пейдж хотела проверить, как ты одета.
Я покраснела:
— Ну, и как?
Мартин изучил мое зеленое платье с запахом и одобрительно кивнул.
— Выглядишь великолепно.
Он жестом поддержки коснулся моей руки, и я почувствовала себя так, словно выиграла миллион долларов. Но чуть позже, перед приходом Барри и Люси, Пейдж неуклюже наклонилась ко мне и прошептала:
— Платье слишком узкое.
Я подтолкнула к ней тарелку с маленькими блинчиками и икрой.
— А твой муж считает, что все прекрасно.
— Моему мужу безразлично все, что его напрямую не касается, — она довольно сурово взглянула в его сторону. — Учти, глупышка, этот вечер зависит от жен, а не от мужей. Ты рассуждаешь, как одиночка. А жены тщательно проинспектируют твое платье. У тебя под ним торчат соски и отпечатался пояс от чулок. — Она подняла палец и многозначительно помотала им в воздухе. — Они решат, что ты намереваешься переспать с их мужьями, и они начнут обрабатывать мужей еще в машине по дороге домой. Запомни, мужья слушают своих жен, даже если их ненавидят.
— Да я не коснулась бы их мужей даже веслом!
— А попробуй-ка убедить в этом их жен.
Я часто бросала взгляд на Натана, сидевшего на другом конце стола. Он хорошо выглядел при свечах. Они наполняли блеском его глаза и маскировали бледность. Он мне нравился. А как выглядела я? Женщина в зеленом платье, поспешно ослабленном под грудью. Были мелкие детали, которые мне хотелось бы скрыть, следы усталости под глазами, оставленные невидимой рукой. Я подняла бокал и мысленно попросила Натана посмотреть на меня сквозь все это серебро и хрусталь. Я хотела убедиться, что он получает удовольствие от этого вечера и доволен моим творением.
